Фрагменты книги "ОКНО".
И только мятежная душа знала ,что обязательно будет какое то новое ОКНО, а за ним ещё и ещё…Но, кроме этих ещё, ЕЁ сердце бережно хранило уверенность в том, что и ОНА и ОН сделаны прямо друг для друга. И тогда ОНА подумала: «Нет, ну бывает же так - оба деланы из разного теста, а ведь слепились то как! Блеск!
23. ***
ОН торопился к НЕЙ на свидание по железной дороге, под монотонный стук скрипящих колес. За ЕГО окном мелькали только заборы с колючкой, одна вышка сменяла другую. ОНА ждала. За ЕЁ ОКНОМ, зарешеченным в безукоризненную клеточку, однообразно тянувшиеся дни всё же складывались в месяцы.

В ЕЁ жизни случился режимник «Шляпа», который каждое утро в сопровождении чувашских персонажей, с ноги открывал дверь в женский барак. Его переполняло чувство долга и он с особым энтузиазмом начинал наколачивать по шконкам* ненавистным железным дрыном. При этом он со всей дури орал: «Кончай ночевать». На шконках ночевали те сто со всей необъятной Родины, которых волею того времени занесло с пуховых перин на нары. Почти все общались между собой, на каком-то английском, французском, немецком языках. Но это общение казалось совершенно непостижимым ни одному чувашскому дубаку* и даже «Шляпе». Это настораживало. Но ещё больше пугало то, что перед отбоем ежедневно шипел утюг и гладились спальные носки. Так же удивительным казалось то, что перед сном нужно непременно мыться. Чтобы не двинуться тем местом, на которое одевается шляпа необходимо было гнать эти мысли и он гнал, да так, что мало не покажется. На разводе вместо команды «Налево» он гнал: «С левой ноги, шаг вперёд один раз». И ОНА и весь контингент в стеганых фуфайках и с алюминиевыми ложками, торчащими из кирзачей, мгновенно включался в тему. У режимника был строгий дрескод – шляпа, под которой скрывался секрет и закомуфляженные грязюкой резиновые сапожищи.
(шконка * - спальное место в Исправительном Трудовом Учреждении)
(дубак * - надзиратель)

***

Тёмно-синее промозглое утро устраивало перекличку. «Шляпа», преисполненный чувством долга перед Родиной и «кумом»*, командовал парадом. У командующего была сверхзадача - пересчитать вверенное ему женское поголовье. Для этого ритуала стратег выстраивал контингент строго по « пятёркам», затылок в затылок. Таких « пятёрок» должно быть ну никак не меньше двадцати и что самое интересное - никак не больше. И пересчитывать привычнее, да и количество шконок лимитировано. По плану всей необъятной Родины именно сто по приговору признавались особо плохими. Ну не должно их быть больше - партия отругает ,а меньше партия не поверит. Должна же, в развитом социалистическом государстве осуществляться периодическая отчётность.
ОНА ёжилась, прятала голову в плечи и в полголоса напевала про не подшитые, старенькие, но всё же валенки. Постукивая в такт кирзачами, вдобавок, ещё и приплясывала, переминаясь с одной ноги на другую. Товарки похихикивали. Всё это, не уставное попросту мешало гражданину начальнику справиться со сверхзадачей и пересчитать наконец все «пятёрки». Похоже «Шляпа» взволновывался, ну очень горячо, потому как его ноздри, размером в пол лица испускали такой пар – куда там лошадям то? Гражданин начальник продолжал считать: «Один, понимаешь ли, два, понимаешь ли, три, понимаешь ли, четыре, понимаешь ли. И тут, когда дело доходило аж до пяти – начинались «Валенки» и тогда «Шляпа» неистово орал: «Гражданка осужденная, прредупреждаю, прредупреждаю, больше прредупреждать не буду!» Иногда ему удавалось досчитать аж до пятнадцати, понимаешь ли. Ни за что, не про что сапожище принимались наколачивать по Земле-Матушке, сощуренные прозрачные глазки устремлялись кверху, а вслед за глазками туда же и указательный сосискообразный палец, которым воспитатель, видимо хотел раскачать небеса. После чего воспитатель уже окончательно махнув рукой, откашлявшись для проформы и почему то обращаясь к сапожищам, объявлял: «Кончай строиться, сто уже понимаешь ли.
ЕЁ ватную фуфайку буквально затряхивало от голодного холода и от «Шляпиного» безумия. Ну, на кой хер всё это представление? Ведь вся площадь локального островка, в который приговор заключил под «Шляпину» стражу сто тех особо плохих, состояла из двух цифр - девять метров на двенадцать.
.Островок, неистовые, закатали в асфальт и по той причине там не росла трава. С трёх сторон этот «оазис» окружали самые серые и самые бетонные стены. С четвёртой стороны эти стены подпирал тот самый барак в котором каждое утро кончали ночевать все «Шляпины» подотчётные. Заколюченное и вдоль и поперёк небо ещё и было «заточено», по колючке, не понятно зачем пускали ток, нет ну может, конечно для особого спецэффекта? И что тогда ОНА подумала: «Эээх, и если бы ОН даже был Иваном - Царевичем, то всё одно - не смог бы ЕЁ спасти.

24. ***
ОН торопился, ОНА ждала. Два телефона по обе стороны колючки. ОН говорил, что всё хорошо, ОНА вторила и лгала не только ЕМУ, но и себе.
***
Никто по ту сторону правды не догадывался, какую пользу медицине приносила ОНА и ЕЁ товарки. На контингенте было предписано испытывать запрещённые медицинские препараты. От введённых препаратов температуру тела зашкаливала, достигая половины температуры кипения. Эта беда, которую в тебя засаживали, содержала персиковое масло, закошмаренное серой. И вот кипящий коктейль уже наполнил шприцы, подневольный контингент готов к пытке. Засаживали эту беду в восемь точек. Когда же беда принимала температуру тела, тогда в ляжки, в руки, в задницу и под лопатки впивались самые колючие в мире ёжики из кристаллов застывающей боли. Захочешь лечь на спинку – там под тобой четыре ёжика, на животик - вот тебе два ёжика, на бочёк и там по ёжику. В тот момент, когда тебя сотрясает озноб, остаётся позавидовать только ужику, который на сковородке. Будучи подневольной, пришлось смиренно всё прожить. Когда-то, подобное, да и ещё много-много чего подобного ОНА уже проходила, раньше, совсем в другом учреждении. По прибытии в то учреждение тебя наряжают в рубашку, рукава которой ну куда длиннее боярских. В тот момент, когда санитары завязывают их по инструкции, начинаешь ощущать себя творением природы, совершенно не обременённым заботами. Если будешь хорошей девочкой, вполне может появиться шанс с достоинством носить фланелевый халат. В учреждении всему персоналу было предписание: как только можно, изощрённо исхитрившись забороть достоинства контингента. Откуда ни возьмись, пред твои очи стайка белых халатов. Вероятнее всего всю эту стайку скосила какая-то « чума» и все попросту болели, а может и прогуливали в тот момент, когда их однокашники давали клятву Гиппократа.
Стайка, экипированная шприцами с многообещающим содержимым, а ещё горящими чертями во взгляде из партера уже беспощадно жалили свою жертву. Добившись желаемого результата, когда жертва билась в конвульсии, а рот умел только пену, белые халаты призывали на помощь коллег, оснащённый другими жалами, содержащими противоядие. После ужаливания, терпила включается и тут его шифер снова лечат, но уже не применяя особо высоких технологий, а силой убеждения, что всё мол будет хорошо.
А по соседству кто-то с улыбкой, напоминающей улыбку Чиширского кота динамично раскачивался на стуле, кто–то неустанно тусил под дверью, в абсолютно свободном окарауливании, неустанно повторяя: «Дома, Ванюша, дома». Самые изощрённые неусыпно несли тревожный пост подле ОКНА, которое выдавало хавку. Случались и те, которые находились в постоянном беспокойстве и общаясь с виртуальным доктором, жаловались: «Тревога, доктор, тревога». На всякий случай поинтересовавшись: «Доктор, а собака с Вами?», и никем не замеченный доктор, с полной уверенностью отвечал: «Да, со мной, со мной». Убедившись в том, что собака-невидимка действительно является собственностью доктора, находили другой объект беспокойства. Некоторые особо обеспокоенные и особо темпераментные вели себя в социуме ну очень шумно. Справив нужду и спутав щиколотки путами забытых и не надетых штанов, с устрашающим рёвом шамана ворвавшись строго по расписанию в раздаточную самоотверженно хипишевали. Повод для хипиша носил ну очень обоснованный характер, раздатчица положила в тарелку со щами макароны, но в этой тарелке не хватало привычного киселя. Ну, а какие щи без киселя? Это же ну никак не серьёзно.
ОНА жила среди них, хотя ЕЙ было понятно, что её жизнь планомерно и методично превращалась в существование. Принудительно помещённая в это пространство для вынесения вердикта о вменяемости ОНА, вгрызаясь зубами в теперешнюю ситуацию, всеми силами желала сохранить хотя бы остаток рассудка. В этот отрезок ЕЁ жизни разрешалось терпеливо переносить экзекуции, назначаемые нескончаемыми курсами, разрешалось проглатывать пилюли, помногу спать, понемногу прогуливаться во дворике или просто мерить шагами пространство.
Запрещалось рисовать, остро заточенный карандаш мог явить собой опасность. Вязальные спицы тем более. ЕЙ приносили умные книжки про художников эпохи Возрождения, а ещё душистые букетики из укропа и петрушки, но если книжки не представляли ценности для
персонала, их можно было читать с фонариком и под одеялом, душистые букеты отправлялись прямиком на кухню. Не возбранялось идти на контакт с контингентом, вот только идти не хотелось.
На раннем этапе пребывания в заведении ОНА не испытывала к контингенту ничего кроме сочувствия и жалости. Дальше – равнодушие, а по прошествии времени терпение зашкаливало и хотелось просто запускать в пространство тапочки и прямо по мишеням. У персонала на этот случай имелось безотказное средство. Для особо темпераментных и режим был особый: шприц - сон, шприц - сон, шприц и снова сон.

25. ***
«Ну, ведь надо же было угораздиться именно в той эпохе, в которой все подряд человеки строго и безоговорочно распределяясь по лагерям. Лагеря случались пионерскими, или спортивными, даже случались и лагеря трудовые. Слово Лагерь в пространстве Советов звучало куда актуальнее, чем «Фудзияма» в Японии.
На ЕЁ небольшой клочок возраста выпало счастье приватного знакомства со всеми, что ни есть, эдакими массовыми недоразумениями. Более того, ЕЙ не составило особого труда раздобыть бесплатный билетик на «Столыпин». А к билетику ещё, ну, совершенно бесплатную «путёвочку» на пару лет в волнующую и дружественную республику Чувашия.
***
Пункт прибытия носил какое-то доселе неслыханное название - посёлок «Козловка». Само название, ну никак ни проникало в ЕЁ сознание. Определение этого лагеря обещало ЕЙ нечто принудительно-исправительное, да ещё и трудовое сосуществование в зазаборенно – заколюченном социуме.
В порядке живой очереди, окошко «каптёрки» выплюнуло TOTAL LOOK. При ближайшем рассмотрении этого приговора ОНА пришла в полнейшее замешательство. ЕЙ всегда удавалось сохранить независимый нрав и индивидуальность. Теперь же ЕЙ ничего не оставалось как похерить эту самую индивидуальность под розовыми панталонами на вате, толстыми и отнюдь несексуальными тёмно-коричневыми чулками, место которым в музее археологии. Сверху надо было платье не затейливого фасона. Платье в непонятно синих ромбиках, похоже было пошито из не кондиционного бельевого ситчика. TQTAL LOOK укомплектовывался грустно синим лепенем* и серой фуфайкой на вате. Щедрая каптёрщица просовывала ещё и платок жутко чёрный и страшно колючий. Венчали экипировку короткие кирзовые «коны-моны». И тогда ОНА подумала: «Если теперь девочка оплошала и стала ну никуда не годной, не исключается вариант, который гарантирует, что именно пребывание в исправительно-трудовой дружеской Чувашии поспособствует ЕЙ вновь обрести облик, удобоваримый в Октябрятско-Пионерско-Комсомольском и Коммунистическо-утопическом пространстве.
***
Форменные карманы цвета оливки зазвенели огромной связкой ключей. Перед НЕЙ с жутким скрипом и лязгом тяжело отворилась дверь, затем ещё одна, за которой абсолютно бесполое оливковое существо приказало раздеться. Не оставив на НЕЙ даже розовых панталон это существо схватило со стола какую–то хрустящую тряпку и начало судорожно месить её руками. После ритуала это оливковое с силой толкания ядра запулило ЕЙ тряпку прямо в лицо. Траектория полёта оказалась короткой, а вот сила толкания – со всей дури. После приказа: «Одевайся быстро, руки по швам и вперёд», ОНА быстро оделась. Роба ну никак не могла называться одеждой, пошить что-либо из удивительной ткани возможно только на сапожной машинке. То ли платье-то ли бубен. Руки по швам абсолютно не реально, удобнее всего, как пингвин. Надеть ботинки не предложили, и вот уже многофункциональная связка ключей подталкивала ЕЁ в спину.ЕЁ казалось,что этот слепой тонель который зачем то нужно было преодалеть, ну никогда не кочится.И тогда ОНА подумала: «Похоже я теперь ну совсем плохая девочка. А может я вовсе уже и умерла к тому же?» Было очень темно и очень холодно. Босые ноги шлёпали по какой-то скользкой жидкости. ЕЙ очень хотелось, чтобы тоннель как можно скорее закончился и перед ней открылась ну хоть какая-то дверь. И дверь открылась. Ключи подтолкнули ЕЁ вперёд.
***
26. ОНА увидела ОКНО, которое было, почему-то очень узким и висело под самым потолком. На ОКНЕ абсолютно отсутствовали стёкла, за ОКНОМ грустно завывал февраль. Ещё было четыре серых бетонных стены и в копейку серый бетонный пол. В пространстве не наблюдалось ну ни какой мебели. В том самом пространстве по углам разместились несколько бедолаг, принудительно наряженных в точно такие же робы, будто все от одной матери. Бедолаги, никак не реагировали на происходящее. Они сидели и в потёмках, обнимая подтянутые обеими руками к груди колени, к которым прилепились ничком склонённые макушки. Лязгнув, затворилась дверь, с другой стороны зазвенели ключи. И тогда ОНА подумала: «Ну что это секта, что ли какая? Оказалось попросту бедолаги, согревались теплом своего дыхания. Осмотревшись, поёжившись от холода, ОНА молча пригородилась возле бетонной стены. Кое-кто из терпил едва приподняв голову вяло, окинув новую картинку снизу-вверх снова прижимали голову к коленям. За окошком февраль уже не завывал, февраль окрасил небо тёмно-синей краской, в пространстве тоже вечерело. Сильно хотелось жрать и спать, ноги кроме холода уже ничего не чувствовали. Почему то никто не предлагал ни ужина ни матраса. В темноте послышался голос: «Ну, чо там, оторвали свои задницы». ОНА спросила: «Что бы что?» Чтобы спать, завтра на трудотерапию. Спали «котятами» или «цветочком». «Котят» должно быть двое. Нужно всего лишь образовать замкнутое пространство, устроившись «валетом». Подобранные под себя колени одной поддерживали затылок другой. «Цветочек» мог состоять из трех и более терпил. Бедолаги, устраивались на бочок, тоже образуя замкнутое пространство. Холодный воздух товарки согревали теплом своего дыхания. Уснуть было крайне тяжело и дабы не потревожить «цветочек» запрещалось стучать от холода зубами, подрываться на дальняк, чтобы поссать. И даже, если на тебя заползёт мокрица, или мышь какая-нибудь, тебе нельзя шевелиться. Народ выживал. И кто может предположить, о чём в Штрафном ИЗОляторе (в узких кругах - ШИЗО) синими и морозными ночами думали эти босоногие пацанки.
Утром зазамоченная дверь распахнула другое ОКОШКО, обещающее шлёпнуть из корца в серо-алюминиевую миску, совсем не аппетитную холодную жутко жидкую кашу. Но импровизированный подоконник щедро выдал на каждую душу по огромной алюминиевой кружке кипятка. Ну и если не дадут противной каши может оно и к лучшему, от кипятка зато согреться можно, а в обед можно и кашу.
Такая смешная на первый взгляд работа в ШИЗО, таила в себе некое коварство. Надо было наплести невероятное количество плетушек, точно таких, в которых ОНА будучи маленькой и хорошей носила за плечами книжки вокруг обеденного стола. И тогда ОНА подумала, зачем же так много плетушек, неужели на свете столько много маленьких и глупых девочек? Причём, если сплести на одну авоську меньше, то «Пингвину» уготовлен ещё один день пребывания в «Арктике». Пространство, которое судорожно заплетало сети, располагалось на своей широте куда южнее «Арктического». Полы в нём были деревянные, в силу того, что трудившийся контингент время от времени, пересчитывая наколачивали по плечу оливковые дубинки, а они ведь всё же человеки. Контингент называл этих человеков – дубачки.
И вот уже рабочая вахта закончена и контингент, помещенный снова в холодильник, получили по очередной кружке кипятка, на ужин было то же самое. Товарки не были многословны. Веселиться причины особо не было, а «кисляк мандярить» не входило в понятия. Но всё же от них ОНА узнала, что оказывается в ШИЗО такой порядок. День «лётный», день «не лётный», за «не лётным» опять «лётный». Желудок уже устал не довольно ворчать на плохую девочку и снова «котята» и «цветочки», снова усатые тараканы, кусачие клопы, вонючие мыши и скользкие холодные мокрицы. Иногда в «нелётный» день» у кого-то из бедолаг съезжал шифер. Тогда алюминиевая кружка автоматически выплёскивала из себя всю порцию кипятка и ни куда-нибудь, а ровнёхонько в дубачью морду. Такое злодейство каралось «мягким боксиком». Мягким его называли из за того, что боксик, обтянутый изнутри красным дермантином умело маскировал следы крови от побоев да и ори не ори снаружи никто не услышит. Под красным дермантином был слой хитрожопого пенопласта.



27. Бедолагу наряжали в «браслеты», застёгивали их за спиной и препровождали прямо к месту экзекуции. На помощь призывалась мужская чувашско-оливковая сила в сапогах и в дубинках. Вот оно удивительное место, где можно безнаказанно поднять на слабого, не только руку, но и ногу. Можно вымещая злобу отомстить вчерашнему похмелью, можно сегодняшнему недопитию, можно за вчерашний хоккейный матч, а можно просто, что звёзды не так встали.
После экзекуции полуживое тело приволакивалось снова на бетонный пол. К пятнадцати суткам, приговорённым ранее, прилеплялись ещё пятнадцать. И опять ненавистные плетушки, от которых трескалась кожа на ладошках, не по человечески сырое и холодное пространство, очередная кружка кипяточка, ещё ко всему побои и унижения. Изредка в «лётный» день радовала пайка отвратительного плесневого хлеба, который имел особый рецепт приготовления. Со всей зоновской столовой собирались объедки, те которые не доели мыши или просто остались от контингента. Каким-то непонятным способом вся эта канитель превращалась снова в более или менее однородную массу, из которой и выпекался тот самый хлеб для ШИЗО.
Штрафником можно было устряпаться, если попросту ну не охота сотрудничать с оперчастью, за курение в неположенном месте, за нарушение формы одежды, а можно просто за то, что не так сел, не так встал. Если контингент поднимал хипишь и требовал режимника или доктора, дверь отворялась и не на шутку веселящиеся от своей находчивости дубачки проталкивали в дверной проём местного и совсем неуместного сантехника с огромным гаечным ключом и в совершеннейшей маске олигофрена. И эта маска ощерившись в беззубой улыбке извергла из пасти: «А прокурора не вызывали?» После чего сантехник, довольный своим артистизмом и сильно развеселив себя, дико ржал, при этом наколачивая себя по ляжкам огромными кулачищами. За его спинищей, кокетливо повизгивала и подхрюкивала группа поддержки. Юмор был настолько тонок, что больше никем не воспринимался. За время пребывания в ШИЗО каждое утро безглазое ОКНО выдавало бравурный Гимн ЕЁ страны. Это было время Процветания Развитого Социализма.

28. ***
Прибывая в твёрдом заблуждении, что все не в ногу и только ОНА одна неотразимая в ногу, ЕЙ и в башку то никогда не приходило проживать жизнь как все. А вот прожигать без натяжки, особо не очкуя и не видя берегов, очень получалось. Напрягало, если на задницу не сыпались приключения, но зато, когда приключения сыпались, как из мешка ОНА жила ОНА ликовала. Иной раз, поддавшись власти до селе неизведанного ЕЁ так несло, что заносило прямо чёрте знает куда. Ведь мало было по этапам пропердолить на «краснопёром столыпине» через всю страну в исправительно-трудовую Чувашию. Просто трудиться и просто исправляться ЕЙ показалось маленечко скучновато. ОНА буквально во всём искала приключений.
На пороге барака «первоходок» возникшая непонятно откуда гражданка начальница повесила в воздухе вопрос: «Кто умеет налаживать швейное оборудование? И кто бы сумел работать в отряде «многосудимок»? И тогда ОНА подумала: «Наверное, это всё-таки Я, хотя совсем не понятно о чём речь». ЕЙ никогда в жизни не приходилось ремонтировать швейные машинки. Более того, у неё и знакомых то таких не было. Но страсть как хотелось испытать себя в новом качестве. И тогда с присущей уверенностью ОНА заорала: «Конечно же, это Яяяяяя!» Минутой позже ОНА подумала: «Может мне и механиком придётся поработать?» Ну, уж по любому лучше рядовой швеи-мотористки.
Локальную зону мерили шагами осужденная и сопровождавшая ЕЁ свита, состоящая из - опера, режимника и гражданки начальницы. И ОНА, прочухав всю суть ситуации уже приветствовала правильность своего решения. Оливковые человеки были обязаны сдать вовремя необходимый архиважный стратегический заказ и отшить для Родины неимоверное количество рабочих рукавиц.
Теперь у НЕЁ была своя приватная зона - собственное локальное пространство называемое слесарной мастерской. ЕЙ уже не нужно корячиться за швейной машинкой, выжимая из неё дневную норму. Теперь дневная норма всего отряда «многосудимок» зависит только от НЕЁ. С простыми машинками дело оказалось проще, а вот со спецоборудованием ну куда сложнее. ОНА подходила к ним осторожно, особо не торопясь а, приблизившись к страшной железяке лупилась на ту, как баран на новые ворота. Наконец-то определившись, с какой стороны подойти, чтобы «квартет пошёл на лад» с учёным видом знатока живо интересовалась: «Ну и в чём собственно проблема?» И в тот момент ОНА думала: «Возможно проблема в том, что сейчас самый что ни наесть случай попросту получить по башке».
Время шло, каким-то дуриком ЕЙ удалось включиться в тему. В ЕЁ угодьях удачно разместился огромный стол, который вскоре превратился в раскройный. На этом столе потоком отработанными движениями перекраивались форменные платья и лепени. Работа стоила по жёсткому прейскуранту - пачка чая или две курить. В таком перекроенном прикиде бедолаги чувствовали себя куда увереннее, чем в стандартных робах. Товарки на глазах преображались и не чувствовали уже себя бедолагами. Хочешь с мылом засунь руки в карманы – «хулиганы», при этом, оттопырив кверху большой палец, а хочешь дерзко подними остроухий воротник со стойкой. Можно расстегнуть до некуда пуговицы на планке или с оттенком элегантной небрежности растопырить остроконечные манжеты, а ещё ловким движением засветить на юбке высоченный разрез. Отбоя от клиента не было. ОНА больше не хавала в столовой из общего сотейника. В ларьке продавалась карамель, печенье, маргарин. Твёрдую валюту в виде чая и сигарет можно было обменять хоть на чёрта в ступе. Страсть к изящным вещам не давала покоя. У НЕЁ был самый изящный мундштук, иностранная кожаная сигаретница, умывальные фарфоровые принадлежности, фильдеперсовый гребень, сшитое не по уставу пастельное бельё в рюхах, а самое важное – статус слесарской неприкосновенности.
В слесарной рядом с раскройным столом присоседился не менее хлебный станок - точило. Хочешь - делай заточки, хочешь модные каблуки на «конах–монах», да всё что угодно. В помещение слесарки контингенту заходить строго запрещалось. Когда же два любящих сердца просили забить на своих телах признания в верности и в вечной любви, тогда швейная иголка, туго обкрученная суровой ниткой уже ныряла в пробочку с чёрной тушью. Хотите любовное признание - пожалуйте. Нечаянно встретившись на больничке, во время абортов эти любящие сердца пришли в неистовую ярость. Дело не заканчивалось ужасающей сценой ревности, жертвоприношением части причёски, мордобитием. Располовиненные сердца пердоли ни куда-нибудь, а прямиком в слесарку. По настоятельной просьбе заказчика с помощью точила, ОНА освобождала части тела бывших возлюбленных от клятвенных обещаний.
Снова выдернули на этап. Снова промозглая ночь, неуёмные собаки и «краснопёрый Столыпин». И снова в дорогу хлебная пайка и никому не нужная селёдка, которую сожрать то в принципе можно, но если вдруг после селёдочки сушняк накроет, то хер тебе водички попить, а то вдруг тебе ссать захочется второй раз в сутки. За всю дальнюю дорожку в «столыпине» разрешалось поссать от вольного в двух случаях. В первом – если решишь, что пусть лучше лопнет совесть, чем мочевой пузырь. Во втором случае можно получить прогулку на дальняк вне очереди. Чтобы получить эдакую привилегию, нужно было не огорчить сопровождающего и посетить его купе. Но этаким мужеством отличались далеко не все

29. ***
«Столыпин» доставил ЕЁ прямо к «воронку», а «воронок» прямо в карантинову историю. Эта новая история разместилась в Мордовии, на станции ну прямо скажем не с самым поэтическим названием – Потьма. Поселок «Явас». Не оригинальная история оказалась привычной исправительно–трудовой. Снова режимник, опер и тут как тут гражданка начальница, только с другими мордами, с мордовскими. Ознакомившись с личными делами «поэтапок», ЕЁ подтянули к заседающей троице. И опять в воздухе повис вопрос: «Осужденная, что ты сумеешь?». В этой истории бедолаги в тандеме со швейными машинками ежедневно боролись с нападающими на них тяжеленными, колючими, серыми суконными шинелями. ЕЁ мышечной массы для такого подвига явно бы не хватило. Эта веская причина и безудержная страсть к авантюре подталкивали решиться на очередное безумие. И тогда ОНА подумала: «Скорее всего, я не сумею возводить небоскрёбы, не построю ракеты, вероятно и оперу не напишу, так чтобы заслушались, но я ни за что на свете не признаюсь в своей не состоятельности, а то вдруг - на тебе и шинели». На секунду задумавшись: «А что же можно уметь то»? ОНА уже бойко отвечала: « Ну, на чуток по больше, чем вы гражданины начальники сумеете сфантазировать». И тут посыпалось: «А рисовать? А тушью? А плакатным пером?». Жизнеутверждающее «Да, Да, Да» обескураживало. «Ну, а ритуальные венки для похоронных процессий и чтобы бумажные цветы, как живые и чтобы ленты на венках не иначе как с золотыми букавочками? Ответ не заставил долго ждать: «Оооо! Это как раз то, что в жизни мне удавалось лучше всего. Я в этом здорово преуспела». Художественная мастерская располагалась на втором этаже, имела отдельный вход и могла запираться на ключ изнутри. Внутри этой сокровищницы ЕЁ поджидали и щетинистые кисти и пёстрые краски и флакончики с душистой тушью, а ещё глазастые серебристые плакатные перья. Пространство помещало в себе и огромный рабочий стол, и мягкий стул и много-много бумаги. Нормативная часть работы заключалась буквально в следующем; перевести на язык плакатного пера мордовские подчеркушки с фамилиями в два столбца. Если вдруг бедолага не смогла забороть предписанные нормой партии шинелей, то глазастое плакатное перо обязано нырнуть во флакончик с чёрной тушью. Если ты от всего этого действа ну ни капельки не покраснеешь, и тебя не замучают угрызения совести перед Родиной, вероятнее всего ты совсем пропащий гражданин. Ну, а уж коли ты совершил настоящий поступок и во благо Отечества отчаянно и безоглядно расправился с нападающими «суконными», в таком случае про тебя напишут, красным шрифтом и нет тебе повода краснеть. Тогда ОНА подумала: «А может лучше все фамилии писать непременно ныряя в пузырёк с красной тушью»? Сперва ###(у нас не матерятся! - модераторам наказать!!)унов то конечно огребала, но при всём стояла железно. В оконцовке мордовские гражданины начальники, поддавшись силе ЕЁ убеждения осознали, что воспитали передовой отряд гегемонов и что попросту нет повода краснеть за воспитуемых. Вот такой развод - и овцы уцелели и волки не оголодали. У НЕЁ был крепкий тыл, который ОНА определяла для себя, как не совсем нормативная часть работы. Не совсем нормативная работа состояла из овальных металлических каркасов, цветной гофрированной бумаги, широких атласных лент и золотых красок. ОНА принимала активное участие в определённом процессе, оказывая ритуальные услуги, дабы проводить в последний путь всех мусоров всей Потьмы.
***
Урочные свиданки, по режиму, разрешались раз в полгода. Если ОНА видела, как товарки по отряду прилипали носами к разлинованным в клеточку ОКНАМ, то ЕЙ становилось понятно - ОН соскучился, ОН приехал. И свиданию ничего не могло помешать, даже не смотря на то, что ИХ разделяла колючка, локалка и решётки. ОНА, вытянув шею и зацепившись пальцами рук и подбородком за форточку молча лупилась на НЕГО в ОКНО. И хоть ОН оборись – голоса не услышать, но слышно было как бьётся его сердце. И тогда ОНА подумала: «Нет, ну всё это явно смахивает на любовь».
Той ночью Он конечно не спал. В раннем сизо-фиолетовом утре ОН, засунув руки поглубже в карманы, ёжился от промозглого Мордовского ноября. ОН встречал ЕЁ на свободе. Статья у НЕЁ была «звонковая», и на «помиловку» ОНА не писала, мотала от звонка до звонка. И вот уж теперь то никто не мог отнять у НЕЁ свободу. Ровнёхонько за сутки ЕЁ хорошенько обшмонали ну и, чтобы жизнь прекрасной не казалась, на последочек, суки засунули ЕЁ в каменный мешок. В ту ночь ОНА конечно же тоже не спала. ЕЙ в голову, не понятно от чего, лезли только какие то глупые и ровным счётом ничего не означающие цифры. До этого момента в ЕЁ голове буквально ну всё раскладывалось чётко по своим полочкам. В сей же час, голова была, какая то беременная. Да и сердце колотилось совсем по-особому. Сердце то же просилось на свободу. ЕЙ ну очень хотелось, чтобы ЕЁ кто-то встречал. Ведь по ту сторону колючки ОНА на хер никому не была нужна.
Забрезжило утро, а вместе с ним и привычная команда «На выход». Как-то не уверенно и нехотя ржаво разомкнулись ворота. И ОНА увидела ЕГО и на тебе в горле ком, да так сдушил, что слова то все сразу поглатались. Он молча обнимал ЕЁ , а ОНА привычно повесив руки по швам и уткнувшись к нему в грудь, прятала там свою нервно- дёрганную улыбку.
Начало.
1. ***

Когда-то давным-давно одна очень отчаянная женщина родила девочку прямо в реке, если точнее в тихой заводи среди пушистых камышей и фарфоровых лилий. Так ОНА увидела свет. С тех самых пор вода у НЕЁ вызывает особые, необъяснимые чувства. ЕЙ не нравится плавать, ведь можно уплыть по течению, а это абсолютно выходит за пределы ЕЁ мятежного мироощущения.
Было и безмятежное тёплое детство, состоящее из заботы и любви четырёх бабушек и одного дедушки. В конце каждого мая дом раздувался от дачников, фортепиано выдавало Гедике, бренчала домбра, а вечерами шипели чебуреки, пыхтел самовар, и под лампой в саду горластое лото извлекало из мешка слепые бочонки и выкрикивало - «барабанные палочки», «дедушка», «кочерга», «двадцать восемь - сено косим». ОНА же замирала перед телевизором, с экрана которого Тётя Валя желала всем малышам Спокойной ночи.
Каждый год осень провожала дачников. Наступало время образовываться. Бабушки надевали Ей на плечи плетёную авоську с книгами и отправляли в школу. Чтобы добраться до школы, нужно было несколько раз обойти вокруг обеденного стола. И всё бы хорошо, но каждый раз на пути встречалась этажерка, а на этажерке большая бабушкина шёлковая красная шкатулка. Заглядывать в неё запрещалось, а так хотелось. ОНА буксовала возле нарядной шкатулки и пыталась силой воображения угадать её содержимое. И тогда ОНА подумала: «Что за такое любопытство, которое раздирает прямо на все части». И вместе со своим любопытством девочка продвигалась дальше намеченным путём.
Дальше - хуже. Путь преграждало зеркало, мимо которого ну не было сил пройти. Прямо из зеркала на НЕЁ смотрел патриотический взгляд Зои Космодемьянской. Уроков было всего два: рисование и наклеивание переводных картинок. После уроков ОНА грустно пялилась в ОКНО.
Прямо перед окном в саду бессовестно раздевались сосны в надежде на то, что придёт зима и подарит им новые наряды. И та приходила и щедро их одевала, и сосны становились настоящими наряжухами. Ещё в доме жил бабушкин платяной шкаф, предательски скрипящий обеими створками. Створки имели обыкновение поскрипывать в тот самый волнующий и трепетный момент, когда любопытный девочкин нос засовывался в узкую щёлочку. А ещё в щёлочку помещался один любопытный глаз. Возбуждённое воображение позволяло ЕЙ видеть дальше собственного носа. На завтра намечалось таинство облачения и решение к действию было принято безоговорочно.
Перед ритуалом, намоченные ещё с вечера волосы заплетались в тугие косицы. Мамины туфли укорачивались на длину ступни путём отсечения ровно половины. Пожертвовав каблуками, ОНА подумала: «А что каблуки? Пусть без каблуков, но зато какие же они малиновые и какие лаковые на них банты. Блеск!». Для бабушек косички и тем более туфли являлись недоступной информацией. Здесь пособничал дедушка. ЕЁ хитрющая улыбка вверяла туфли в дедушкины надёжные руки. Дед зачем-то становился на много ниже ростом, после чего прищуриваясь недоверчиво заглядывал в Девочкины хитрющие глаза. На дедушкин вопрос: «А мама меня не накажет?» Внучкину голову вместе со щеками и вместе с губами начинало сильно сотрясать .И тогда с маминой уверенностью в голосе ОНА заявляла: «Да ну что Вы, дедушка, может Вы смешной что ли какой то? Ну не знаете о том ,что ,хоть туфли то новые, но они дааавным – давно вышли из моды и мама не заметит этот сущий пустяк.


2. ***
Уже утром тщательно расчёсанные строгие хитросплетения превращались в сказочной красоты кудри, место которым было уготовано прямо на макушке. Венчалось действо облачением в бабушкино, ну очень «велигантное» маркизетовое платье, украшенное нитками бус из черноплодной рябины. ОНА дефилировала перед зеркалом, прищуриваясь, накручивая разухабистой кудрявой макушкой, роняя голову то вправо, то влево. В тот момент, когда голова вместе с причёской откидывалась назад, а взгляд оценивающе сползал сверху вниз, в зеркале Зоя Космодемьянская с почтением передавала вахту Коко Шанэль. Дефиле по не вполне понятным причинам заканчивалось отнюдь не бурными овациями. Напротив построенных в линеечку не иначе, как по росту, Старый да Малая огребли таких «###(у нас не матерятся! - модераторам наказать!!)унов», ну прямо не реальных каких то. ОНА за организацию и за теперь уже безнадёжное черноплодно – маркезетовое платье, ну а дед за пособничество и за новые дорогущие мамины туфли.
***
И ОНА, и бабушки, и сосны знали, что дачники снова привезут с собой лето, что проснётся настурциевая аллея. ОНА знала и с нетерпением ждала, что ЕЙ будет разрешено взлетать по волшебной лестнице прямо в мезонин. В мезонине ОКНА дымились лучиками света, а в пространстве очень едко пахло пылью и началом лета. В мезонине жили ещё и выцветшие ситцевые занавески. Волшебство начиналась в тот самый момент, когда маленькие и совсем не выразительные цветочки распахивали перед НЕЙ эти самые занавески, за которыми ещё с осени уныло томились словно в ожидании парада аккуратно сложенные и столь же аккуратно перевязанные коричневой бечёвкой. И тогда стоило лишь потянуть за бечёвку и на тебе, в один миг и глянцевый «Огонёк», просто «Работница» и куда ещё проще «Крестьянка». Но всё это тогда было «COOL». Со страниц «Огонька» на НЕЁ смотрели репродукции шедевров мировой живописи. В этой ЕЁ сказке можно было кончиками пальцев дотронуться до ВЕЛИКОГО великолепия. В свою очередь «Работница» и «Крестьянка» наперебой выдавали ЕЙ вполне убедительные советы - как самой стать шедевром. И вот, культурно обогатившись, ощущая себя почти уже шедевром, ОНА уже стремительно съезжала от «высокого» прямо вниз и прямо из окна мезонина по рискованно-покатому шиферу на сосново-игольчатой подушке. Преодолев спуск можно было докатиться до самой макушки самого вишнёвого дерева. И тут тебе вишен, да каких. Вишни были ничуть не хуже тех, что из бабушкиных вареников. А ещё эти вишни были ну совершенно волшебными .Вишни с лёгкостью могли повиснув на ушах, украсив вот уже почти принцессу, сделать щёки румяными, губы яркими, а ногти нарядными. И тогда ОНА подумала: «Вот как прям появлюсь перед бабушками во всей красе!». А они расплывутся хором в улыбках и прослезившись от нахлынувшей вдруг радости. И как по команде они восторженно завопят: «ах, какая же у нас внучка- красавица, ну прямо артистка!» Сюжет обещал быть блестящим!
Всё произошло иначе, у бабушек, вероятно, был свой сюжет. Силы были далеко не равными. И вот Её уже вместе с вишнёвыми губами, ногтями, щеками, припудренными пылью локтями, коленями, очень чёрными пятками и ладошками. и поместили в серебристое корыто по которому плавали кипенно- белые пушистые облака. Стоило только посильнее размахнуться, да и хорошенечко ударить по этим самым облакам как они разлетались в разные стороны и приземлялись на бабушкинских, волосах, платьях, щеках – тоже было красиво!!! Отряд, вооружённый мочалками вероятнее всего был в тайном сговоре ни с кем иным, как с самим «Мойдадыром», который дал распоряжение: « Отстирать красавицу внучку и всё тут!». Нет ну что, понятно , работа у него такая! Буквально со всех сторон на девочку нападали мочалки, а огромный фарфоровый кувшин щедро обливал водой. Девочку кутали в пушистое полотенце, укладывали на мягкую перину и уютно укрывали одеялом. За сим, следовало прочтение книжки, причём, по ролям. Количество книжек строго соответствовало количеству бабушек. И, сладко засыпая, ОНА подумала: «Ну, что, это тоже вариант!»

3. ***
Многочисленные бабушки пытались всеми правдами, а может даже и не всеми получить особое расположение очень единственной внучки. Бабушки задорным звонким хором под собственный аккомпанемент распевали весёлые песенки о каких-то французских поросятах, французских курочках и даже петушках. Предприимчивые, особо не напрягаясь, выдавали свои песенки прямо на честно-французком языке. В свободное от представления время ОНИ скакали на скакалках, отчаянно крутили на безнадёжно утраченных талиях халохуп , обрядившись в папьемашевские маски, давали «живые картины», а ещё сладкие, румяные пекли ЕЙ пироги.
Одна из многочисленных оказалась особенно предприимчивой. И вот та, особая, отправлялась в самый, что не на есть огромный во всей огромной стране, в самый что ни наесть в «Детский Мир». В демонстрационном зале Кукол приобретала по случаю самую при самую раскрасавицу - королевишну.
Затем предприимчивая направлялась ни куда-нибудь, а на самый главный почтамт, откуда и отправлялась очередная бандероль на имя маленькой получательницы. Почтальон доставлял получательнице уведомление на бандероль. Как написать своё имя в школе, ЕЁ уже научили. Эти знания раскрывали перед девочкой удивительные горизонты. Обладая такими познаниями можно без напряга заполнить в уведомлении на получение бандероли графу - получатель. Возникла необходимость добежать до почты по делу срочно. Препятствие возникло в виде башмаков, ещё пальто, ещё и шапки вдобавок к шарфу, да ещё и рукавички. По завершении экипировки, ноги уже несли ЕЁ в нужном направлении. Чтобы дотянуться до окошка, пришлось принять балетную стойку, а если проще, то встать на «цыпочки». И вот уже эта самая цыпочка, удачно обменяла клочок бумажки, на очень при очень «секретик», завёрнутый в шуршащее таинство. Это таинство, скреплённое ещё и убедительной сургучовой печатью, выглядело вполне достойным. Не понятно, толи ЕЁ ноги опережали ЕЁ любопытство, то ли ЕЁ любопытство опережало ЕЁ же ноги, но этот марафон скорее напоминал побег. И когда остановившись, чтоб перевести дух, ОНА подумала: «Вовсе за мной никто и не гонится», найдя в этом свежем решении суть, ОНА сменила бег на спортивную ходьбу. Благополучно уложившись во время, трофей уже шелестел коричневым шелестом. Когда буквально раздербаненный шелест уже пал ниц, ОНА задумалась: «Как бы в этой ситуации от полученной эйфории не рубануться с катушек?»
Надо же было так удачно доставленную точно по назначенному адресу бумажку, так ловко обменять на ТУ самую невообразимую, о которой мечтала каждая девочка, если мечтающая девочка умела взлететь мечтами в сознание, материализующееся в бытиё. ОНА с полной уверенностью, что жизнь удалась в очередной раз, завидовала Сама Себе! Нечаянная бандероль могла сама ходить, носила длинные волосы, умела хлопать ресницами. Что ещё хорошей девочке сможет свалиться с небес для полного ощущения счастья? По соседству проживала ещё одна девочка и проживала она тоже вместе со своей Куклой. Кукла той самой проживающей по соседству девочки носила туго заплетённые косички. ЕЁ же кукла с замиранием сердца пялилась на те самые косички, что жили по соседству. Понятно, что эдакое мастерство редко кому подвластно и до эдакого нужно ещё умудриться маленечко подрасти. Ту, которая виртуозно превращала просто волосы в трепетные косички ситуация сильно бодрила. То, что она была несколькими годами старше открывало перед ней всякие разные горизонты – мыслимые и не очень, для самоутверждения годились любые. Та, которая умела сплетать косы, точно так же виртуозно сплетала речи. ЕЙ не составляло труда подписать ТУ маленькую поиграть в школу. ТОЙ, что подписывалась, каждый раз доставалась роль полнейшей дуры-ученицы, потому как поставленные задачки также были несколькими годами старше. В этой школе ОНА каждый раз оставалась «после уроков», «на осень», «на второй год», но выйти из игры было не в ЕЁ правилах, ну страшно подумать, как хотелось решить ну хоть когда-нибудь ну хоть одну задачку. Это желание, граничащее с глупостью, очень веселило очередную невзаправдашнюю учительницу. Но, как взаправдашно, та самая учительница торжествовала, если в силу своего роста и возраста ей удавалось засунуть безнадёжную ученицу прям вверх ногами, прям вниз головой и прям в сугроб. С того времени прошло очень при очень много лет, но те самые девочки по сей день сохранили тёплые приятельские отношения.
4.
***
Однажды ОНА и ЕЁ кукла бесцельно прогуливались по улице, как вдруг перед НИМИ распахнулось ОКНО. Заглянув в ОКНО, ЕЙ и ЕЁ кукле довелось очутиться снова в сказке, но теперь совсем другой. В сказочном пространстве для НЕЁ приветливо улыбались много-много красивых девушек. Под стрекотание и размеренно-поскрипывающее постукивание серебристых станин, напичканных множественными иголками и крючками, девушки вершили чудеса.
От созерцания происходящего, ЕЁ глаза не переставали хлопать ресницами, а ЕЁ рот расплывался ну в очень восторженной улыбке. Забыв про всё на свете и даже про куклу и раздираемая любопытством, ОНА сыпала и сыпала вопросами. Каждый предыдущий вопрос опережал следующий. Девушки верещали, наперебой пытаясь разрешить ситуацию и унять эту неуёмную гостью. И тут одна из девушек, добровольно взяв на себя обязанности экскурсовода, схватила гостью за руку и куда-то поволокла. Экскурсия случайно пробегала мимо не запланированного объекта в виде огромной коробки, щедро наполненной распрекрасными, разноцветными впечатлениями, которые ну невозможно определить словами. Эти впечатления назывались как то доселе не знакомо - «обрезки от подкроя». Обрезки ну прямо скажем, как то не очень, а вот - от подкроя звучало как то непонятно и загадочно. При виде такой сокровищницы у гостьи резко подкосило ноги. И вот гостья, удобно расположившись на заднице, педантично и с пристрастием уже сортировала эти самые разноцветные и распрекрасные.
Вместе с экскурсионной девушкой продвигаясь дальше, ОНА поняла, что пропала, когда, заглянув в щёлочку приоткрытой двери, зажмурилась, неожиданно увидев все краски вселенной. Дверь на автопилоте распахнулась, и из чарующего волшебства на неё в упор уже смотрели пузатые, разноцветные бабины пряжи. И всё что ОНА произнесла вслух - было очень глубоко: «Мммммммммммммм». Теперь ЕЁ ноги ну словно приклеились к полу. Ситуация ускользала из-под контроля. С этим необходимо было что-то делать. Решение пришло мгновенно. ОНА подумала: «Срочно перелистать бесперспективную музыкалку, до кучи и фигурное катание. Ведь всё это не про меня».
Когда пришло решение, вернулась и память. Как же где-то там ЕЁ беспечно забытая кукла? Кукла уже затосковала в ожидании презентации, которая всё же состоялась. На презентуемую напялили красное обворожительное пальто. Пальто самое взаправдашнее, ну хоть замуж выходи. От созерцания этого бесстыже-красного, у любой модницы случилось бы мгновенное помутнение рассудка. И тогда ОНА подумала: «Уххх ты! Хочу создавать срывающую с катушек одежду. Хочу, как буду»! Сказка, в которую ЕЙ удалось попасть через ОКНО, определила ЕЁ большую преданность профессии, причём на долгие-долгие годы.

5. ***
Когда в ЕЁ доме беспардонно расположилось фортепьяно, ОНА пришла в недоумение – зачем ЕЙ такая музыка? Куда интереснее рисовать, рассматривать репродукции. Можно на крайняк наловить в заброшенном карьере тритонов и предложив им сухопутную жизнь, разместив их в своей квартире. Вскоре фортепиано было укомплектовано ещё и училкой. Тогда ОНА крепко
задумалась о своей дальнейшей, такой молодой и доселе беспечной жизни. Но так как ОНА была хорошей девочкой, процесс приобщения к «высокому» был уже запущен.
Училка не позволяла себе опаздывать на урок, ходила как часы. Причиной служила, увы, не безудержная страсть к педагогической деятельности, а желание явится точно к обеду. Нацепив учтиво-расплывшуюся улыбку, училка плюхалась за стол, как можно ближе придвигая за собой стул. Это было сильно! Гостья абсолютно не замечала всех тех, кто собирался разделить с ней трапезу, как-то по животному сглатывала слюну. Она ритуально растопыривала мизинцы. Движения, какими играют гаммы, были чётко отработаны. И вот уже длинные музыкальные пальцы спешно пихают в бездонную пропасть одно яство за другим. Расправляясь с очередной порцией, глаза её устремлялись к потолку и сопровождалось это традиционной фразой: «С удовольствием проглотила!» И тогда девочка подумала: «Может, это и удовольствие, но удовольствие никак не годилось для семейного просмотра». От поведения оголодавшей пианистки дух захватывало. Но эта часть процесса приобщения к искусству особенно веселила маленькую девочку.
Вторая часть урока так же не отличалась особо творческим подходом. Училка, обладая не затейливым мастерством, могла выдавать гаммы, ещё знала про арпеджио, да не только про короткое арпеджио, но даже про длинное. Ученица, приобретя все переданные не богатые знания, без особого энтузиазма наколачивала осточертевшие гаммы. Это мерное побрякивание сопровождалось мерным посапыванием, изрядно осоловевшей от сытного обеда училки. В довершение, училка ставила завершающий аккорд, роняя свою накуделенную голову прямо на клавиши. От аккорда она включалась и со словами: «На сегодня достаточно», педагог уже торопилась к следующему юному дарованию отужинать.
Душещипательный «Сурок» был блефом высшего пилотажа. Тот самый «Сурок», которого явил на свет великий Бетховен. Музыкантша лабала «Сурка» не по нотам и даже не по памяти. Это был ремикс в её извращённом понимании, от такого исполнения накуделенные волосы подпрыгивали. Уверенные движения рук, скорее напоминающие производственную гимнастику, с энтузиазмом фальшиво наколачивали по клавишам. Во время исполнения одна рука музыкантши ещё время от времени взмывала ввысь, безумно тряся кистью. В тот момент она дирижировала. Вместо хора на стуле стояла маленькая девочка, сцепив кулачки чуть ниже подбородка и жалобно подвывала про «Сурка», который шёл с кем-то вперёд из Края в Край. Весьма неординарное исполнение с трудом воспринималось на слух. Возможно, острота восприятия зависела от того, что произведение звучало не просто на немецком, а на немецко-тарабарском языке. Импровизированный текст, состоящий из случайного набора немецких слов, перемежался с таким же набором просто букв и звуков. Текст написала всё тот же одноимённый автор под названием п е д а г о г.
Этот смертельный номер вызывал у непосвящённых слушателей ураган оваций, но вызвать на бис не представлялось возможным, ибо иссякшие педагогические познания на этом заканчивались. И тогда ОНА подумала: «Какой незатейливый блеф, но как профессионально! Блеск!»
ЕЙ маленечко поднадоело пилить изо дня в день однообразные гаммы, под монотонное педагогичное похрапывание. Бабушек тоже как-то в одночасье перестали радовать извлекаемые из инструмента звуки. В результате музыкантше было предложено при ощущаемом чувстве голода заходить на обед, но не более того. В этот момент счастья, испытуемая в лице несостоявшейся пианистки, ощутила необычайную свободу. Вздохнув полной грудью и не успев даже выдохнуть, ОНА повключав вторую скорость на всех порах уже топила по делу срочно в направлении карьера печь картошку. Там ЕЁ уже поджидала весёлая компания, состоящая из таких же маленьких человечков, любителей приключений. Картошка могла запекаться на деревянной ветке, томиться в золе, быть полусырой и даже не солёной. Всё это не имело абсолютно никакого значения, важен был сам процесс. И всё было ну так вкусно! И тогда ОНА подумала: «Вот бы сейчас сюда учииилкуууу.



6. ***
Любящие и заботливые бабушки, приняв решение в очередной раз побаловать внучку своей неуёмной заботой, купили внучке куртку – не куртку, а просто мечту. Куртка была не реально-оранжевого цвета, таких не было ни у кого. Куртки такого цвета дозволялось гордо носить исключительно ремонтникам трамвайных путей, укладчикам дорог или путевым обходчикам. К ЕЁ куртке, в отличие от вышеперечисленных, ещё и белый мех был приделан. Одним словом - красота, да и только. Кумиры сменялись и из зеркала на НЕЁ смотрела уже не Зоя Космодемьянская и даже не великая Коко Шанель, а сама Твигги. И тогда ОНА подумала: «Что же делать со всей этой красотой?» Необходимо было выдвигаться в люди. Детские люди в это время уже разводили костерок под картошку. Люди сказали: «Ух ты!», а одна из наиболее стремящихся к моде людей, с восторгом в глазах и с грустью в голосе сакраментально произнесла «Ёлки-палки, я манала». Презентация прошла успешно, ожидаемый результат достигнут. Можно уже присоединившись к компании и включиться в процесс. Вскоре картошка достаточно почернела, обуглилась и казалась готовой к употреблению. В знак благодарности заботливым бабушкам несколько картофелин предательски разместились в оранжевых карманах. Гордая поступком, предвкушая нечаянную радость тех, которые опекали ЕЁ с такой любовью, ОНА старалась бежать, как можно быстрее. Результат желаемого оказался вдвое меньше половины. Когда всех бабушек, словно по предварительному сговору, абсолютно синхронно перекосило, стало яснее ясного – фокус не удался. Подгоняемая к зеркалу всеми возможными и не возможными нравоучениями и нотациями, достигнув объекта, ОНА увидела, что из зазеркалья на НЕЁ смотрит трубочист. Оранжевая мечта погибла, походы в карьер были заказаны и, понимая, что ОНА плохая девочка, всё же подумала в тот момент: «Да, пекарь в ней тоже не состоялся. Жёстко»

7. ***
Кроме имеющихся в наличие своих собственных бабушек в ЕЁ доме ежедневно встречались ещё ну абсолютно другие не бабушки. Как в муравейнике у каждой были свои обязанности в соответствии с гонораром. Особо бодрило то, что бухгалтерские ведомости попросту отсутствовали и денежные отношения осуществлялись на полном доверии. Можно даже сказать, что тем не бабушкам эти доверительные отношения добавляли особого энтузиазма. Каждый день носили полезную воду из родника. У другой был свой ответственный пост. Та другая караулила у ОКНА когда же наконец в магазин приедут огромные алюминиевые бидоны со свежей сметаной. Нужно было улучить момент сделать закупку, пока бидоны с остатками сметаны не были традиционно облизаны в порядке очереди дежурившей по сметане уборщицей. Были и такие, которые закупали продукты бабушкам на неделю и сами же эти продукты сжирали. Те, что были бабушки, отличались особым хлебосольством и готовили отменно, ну а те, что не бабушки отличались особым чревоугодием. Кухня работала круглосуточно.
Караулить сметану из ОКНА можно попивая чаёк в прикуску с пряниками, вареньем и печеньем. Метнувшись в магаз, да так чтобы одна нога здесь, другая уже, можно влёгкую повторить чай и плавно перейти к обеду. После обеда с аппетитом пополдничать, а перед тем, как отойти ко сну, сшамать ещё и ужин. Одна из особо чревоугодных не бабушек натолкав карманы гонораром, ненароком прихватив ещё и сдачу, нажравшись от пуза, покатилась восвояси. Словно булыжиной стукнутая рухнула в свою берлогу, да и померла от обжорства. И тогда маленькая девочка, засомневавшись в народной мудрости, подумала: ”А ведь для того, чтобы много лопать, ну вовсе не нужно особо топать”.
Одна тётка трудилась где-то на мифическом швейном производстве и проживала от бабушкинской кухни целой остановкой дальше, но тётку после работы так рубило от усталости, что добраться до своей кухни ну не было никаких сил. Зато было непреодолимое желание отведать абсолютно бесплатных пончиков и калачей. Швейной тётке оказывалось особое доверие, ибо тётка умела закладывать выточки и подрубать рукава. После трапезы вдруг, откуда не возьмись, выскальзывала сантиметровая лента. Девочку крутили прям как волчок, то в правую сторону, то в левую при этом то поднимали руки кверху, то сгибали руки в локтях. Буквально после экзекуции, несколькими днями позже, у девочки в гардеробе появлялось платье и с заложенными вытачками, с подрубленными рукавами да ещё и с оживляющим белым воротником. И ОНА подумала: «Эх, да такому платью даже бабушки не позавидуют». Маленькая модница изо всех сил привередничала и капризничала. На фига же ЕЙ сдались такие платьишки? Всё, что от швейной тётки - не было СООL.
***
По лестнице наверное прямо с небес и прямо к НЕЙ торжественно спускалась королева. Королева была самой взаправдашной и, ну очень велигантной. Спускаясь с небес по мраморной лестнице, кончиками одних самых малиновых на свете ногтей едва касалась широких лакированных перил. Чёрной кожаной папкой она застенчиво прикрывала зону весьма откровенного декольте. Плечи на королеве были огромными и по-настоящему королевскими, цокающие при каждом шаге очень высокие сапоги и какие белые волосы, не захочешь - закачаешься. При ближайшем рассмотрении стала заметна юбка, малиновые губы, румяные щёки, а какой макияж на глазах… Уууууу - любая очковая змея сдохла бы от зависти. И тогда маленькая модница подумала: ” Ну, если королева собралась на бал, причём чёрная папка то? Нет, скорее всего, это инопланетянка.” Инопланетная девушка, за которой тянулся очень вкусный шлейф из ароматных духов, изящно присела на стул. Её малиновые ногти обхватили карандаш. Задумчиво окинув взглядом весь потолок девушка приветливо улыбнулась и, как -то по учительски, вопросительно постучала тупым концом карандаша по поверхности стола. Девочка затаила дыхание, когда увидела на столе целую библиотеку нарядных и сияющих глянцем модных журналов. Переведя дух, маленькая модница буквально скороговоркой выпалила: ” Здрасссте! А вот и Я!” Оказывается вовсе не обязательно быть самой преосвященной королевешной. Нет особой нужды пердолить с иной планеты, чтобы покорить земное воображение. Здорово, просто взять да и стать художником-модельером, в самом что ни наесть настоящем Доме Моделей. ”Ти та та ум ти та даааа!!!”.
Маленькая девочка, конечно же понимала, что модельеры - это самые главные люди на всём белом свете и заключила договор со своим интересом. ОНА во что бы то не было станет модельером!
И в будущем у НЕЁ всё именно так и получилось. И тогда ОНА подумала: « Ну, это что всё мне? И зачем я понадобилась этой моде, которая свалилась прямо на голову? Теперь главное, чтобы хвост не прищемило».

8. ***
Не было сомнения, что в младшие классы школы ходят, чтобы носить октябрятскую звёздочку ну может, ещё чтобы научиться читать и писать. В старшие ходят, чтобы отлынивать от физкультуры, тупо лупиться в школьное ОКНО, списывать домашнее задание, строить глазки, или попросту прогуливать. ОНА посещала школу методично, не прогуливая. С вечера ярко красный портфель, и ОНА тщательно готовилась в завтрашнюю школу. В портфель запрыгивали учебники, аккуратно завёрнутые в пёстрые шуршащие фантики, нарядные тетради, заморские ластики, радующие глаз карандашные точилки, яркий и блестящий пенал, а главное аккуратно заполненный дневник, строго контролирующий школьные отметки. Вопросительно торчащий из стены крючок каждый вечер украшался плечиками. На плечиках ночевал безукоризненно отглаженный, школьный наряд, правда, не совсем форменный, но зато совсем умопомрачительный. Завтра утром при помощи электрических щипцов для волос ЕЙ предстояло хорошенько накуделиться, вырядиться и ввести в транс всех школьниц в поле досягаемого обозрения. Можно бы и школьников, но это навряд ли, ОНА носила сиськи не того размера. Зато отряд школьных учителок, во главе с завучёхой, при виде того как из мешка для второй обуви вместо тапочек высыпались малиновые сапоги на огромной платформе, прямо рубило заживо. Проходя мимо зеркала, ОНА подумала: «Как бы мне не совратить этот предмет».
Малиновые сапоги можно было с натяжкой назвать второй обувью, но зато как они гармонировали с тёмно синим кремпленовым костюмом. Под костюмом, не менее кремпленовый цветастый батник плюсом ещё и причёска «парижанка», а уж если на плечо и красный портфель на длинном ремне, то получается ну очень большая птица. К портфелю ещё прилагался кроткий, но самонадеянный взгляд. ОНА постоянно прибывала в образе. Школьная парта, сидя за которой ОНА постигала все прелести среднего образования находилась в самом центре классной комнаты. Тратить время на домашние задания было ну совсем не обязательно, да и это было ну не в ЕЁ вкусе. Академический час длинною в сорок пять минут предполагал возможность ознакомиться с новой темой прямо из уст специально обученных преподавателей.
Сиди себе за партой, да и слушай внимательно, то что тебе даёт обязательная, но в то же время бесплатная возможность приобрести по случаю хотя и средне, но всё же образование, ну а « письменное»- это можно и списать у тех, кому больше делать нечего, кроме ,как выполнять это самое «письменное.» На крайняк можно было забыть дома тетрадку. Хотя второй вариант выглядел не всегда убедительно, но всё же имел место.
Эту схему образования ОНА унаследовала от папы. Папе достаточно было слушать, как на уроках в школе преподаватели обгрызали ему уши, не учить никаких уроков и ко всеобщему удивлению окончить курс средней школы с самой взаправдашной «Золотой медалью»! Да и разумно всё. Урок он и есть урок, особенно, если на парте твоей ну так всё эстетично, а вокруг ну столько всего умного и полезного. Блеск!
На уроках физкультуры ОНА тоже главничала . Во – первых ОНА была фигуристка, правда не состоявшаяся, да и в прошлом, ну это не важно. Зато вместо растянутого на коленках спортивно- линялого трико, на НЕЙ ладненько сидели ярко васильковые шорты, в которые аккуратненько заправлялось сине- фиолетовое «поло». Ноги, вместо приводящих в шок спортивных туфель обувались в «джурабы». Иногда физручка просила ЕЁ перед всем классом встать на «носочки». ОНА горделиво и величаво проделывала этот не затейливый трюк. Тогда физручка трепетно сжимала на груди оба кулачка в один. Прибывая в мгновенном помутнении рассудка, не человеческим голосом, который смог бы заглушить даже свисток, болтавшийся на физручьей шее, она восклицала: « Нет, дети, вы только посмотрите, какой высокий носок!» А не состоящаяся фигуристка тогда думала: «Надо же в какой восторг пришла физручка от ЕЁ «джурабов», только, почему-то понравился всего только один?»

Начало.
1. ***

Когда-то давным-давно одна очень отчаянная женщина родила девочку прямо в реке, если точнее в тихой заводи среди пушистых камышей и фарфоровых лилий. Так ОНА увидела свет. С тех самых пор вода у НЕЁ вызывает особые, необъяснимые чувства. ЕЙ не нравится плавать, ведь можно уплыть по течению, а это абсолютно выходит за пределы ЕЁ мятежного мироощущения.
Было и безмятежное тёплое детство, состоящее из заботы и любви четырёх бабушек и одного дедушки. В конце каждого мая дом раздувался от дачников, фортепиано выдавало Гедике, бренчала домбра, а вечерами шипели чебуреки, пыхтел самовар, и под лампой в саду горластое лото извлекало из мешка слепые бочонки и выкрикивало - «барабанные палочки», «дедушка», «кочерга», «двадцать восемь - сено косим». ОНА же замирала перед телевизором, с экрана которого Тётя Валя желала всем малышам Спокойной ночи.
Каждый год осень провожала дачников. Наступало время образовываться. Бабушки надевали Ей на плечи плетёную авоську с книгами и отправляли в школу. Чтобы добраться до школы, нужно было несколько раз обойти вокруг обеденного стола. И всё бы хорошо, но каждый раз на пути встречалась этажерка, а на этажерке большая бабушкина шёлковая красная шкатулка. Заглядывать в неё запрещалось, а так хотелось. ОНА буксовала возле нарядной шкатулки и пыталась силой воображения угадать её содержимое. И тогда ОНА подумала: «Что за такое любопытство, которое раздирает прямо на все части». И вместе со своим любопытством девочка продвигалась дальше намеченным путём.
Дальше - хуже. Путь преграждало зеркало, мимо которого ну не было сил пройти. Прямо из зеркала на НЕЁ смотрел патриотический взгляд Зои Космодемьянской. Уроков было всего два: рисование и наклеивание переводных картинок. После уроков ОНА грустно пялилась в ОКНО.
Прямо перед окном в саду бессовестно раздевались сосны в надежде на то, что придёт зима и подарит им новые наряды. И та приходила и щедро их одевала, и сосны становились настоящими наряжухами. Ещё в доме жил бабушкин платяной шкаф, предательски скрипящий обеими створками. Створки имели обыкновение поскрипывать в тот самый волнующий и трепетный момент, когда любопытный девочкин нос засовывался в узкую щёлочку. А ещё в щёлочку помещался один любопытный глаз. Возбуждённое воображение позволяло ЕЙ видеть дальше собственного носа. На завтра намечалось таинство облачения и решение к действию было принято безоговорочно.
Перед ритуалом, намоченные ещё с вечера волосы заплетались в тугие косицы. Мамины туфли укорачивались на длину ступни путём отсечения ровно половины. Пожертвовав каблуками, ОНА подумала: «А что каблуки? Пусть без каблуков, но зато какие же они малиновые и какие лаковые на них банты. Блеск!». Для бабушек косички и тем более туфли являлись недоступной информацией. Здесь пособничал дедушка. ЕЁ хитрющая улыбка вверяла туфли в дедушкины надёжные руки. Дед зачем-то становился на много ниже ростом, после чего прищуриваясь недоверчиво заглядывал в Девочкины хитрющие глаза. На дедушкин вопрос: «А мама меня не накажет?» Внучкину голову вместе со щеками и вместе с губами начинало сильно сотрясать .И тогда с маминой уверенностью в голосе ОНА заявляла: «Да ну что Вы, дедушка, может Вы смешной что ли какой то? Ну не знаете о том ,что ,хоть туфли то новые, но они дааавным – давно вышли из моды и мама не заметит этот сущий пустяк.


2. ***
Уже утром тщательно расчёсанные строгие хитросплетения превращались в сказочной красоты кудри, место которым было уготовано прямо на макушке. Венчалось действо облачением в бабушкино, ну очень «велигантное» маркизетовое платье, украшенное нитками бус из черноплодной рябины. ОНА дефилировала перед зеркалом, прищуриваясь, накручивая разухабистой кудрявой макушкой, роняя голову то вправо, то влево. В тот момент, когда голова вместе с причёской откидывалась назад, а взгляд оценивающе сползал сверху вниз, в зеркале Зоя Космодемьянская с почтением передавала вахту Коко Шанэль. Дефиле по не вполне понятным причинам заканчивалось отнюдь не бурными овациями. Напротив построенных в линеечку не иначе, как по росту, Старый да Малая огребли таких «###(у нас не матерятся! - модераторам наказать!!)унов», ну прямо не реальных каких то. ОНА за организацию и за теперь уже безнадёжное черноплодно – маркезетовое платье, ну а дед за пособничество и за новые дорогущие мамины туфли.
***
И ОНА, и бабушки, и сосны знали, что дачники снова привезут с собой лето, что проснётся настурциевая аллея. ОНА знала и с нетерпением ждала, что ЕЙ будет разрешено взлетать по волшебной лестнице прямо в мезонин. В мезонине ОКНА дымились лучиками света, а в пространстве очень едко пахло пылью и началом лета. В мезонине жили ещё и выцветшие ситцевые занавески. Волшебство начиналась в тот самый момент, когда маленькие и совсем не выразительные цветочки распахивали перед НЕЙ эти самые занавески, за которыми ещё с осени уныло томились словно в ожидании парада аккуратно сложенные и столь же аккуратно перевязанные коричневой бечёвкой. И тогда стоило лишь потянуть за бечёвку и на тебе, в один миг и глянцевый «Огонёк», просто «Работница» и куда ещё проще «Крестьянка». Но всё это тогда было «COOL». Со страниц «Огонька» на НЕЁ смотрели репродукции шедевров мировой живописи. В этой ЕЁ сказке можно было кончиками пальцев дотронуться до ВЕЛИКОГО великолепия. В свою очередь «Работница» и «Крестьянка» наперебой выдавали ЕЙ вполне убедительные советы - как самой стать шедевром. И вот, культурно обогатившись, ощущая себя почти уже шедевром, ОНА уже стремительно съезжала от «высокого» прямо вниз и прямо из окна мезонина по рискованно-покатому шиферу на сосново-игольчатой подушке. Преодолев спуск можно было докатиться до самой макушки самого вишнёвого дерева. И тут тебе вишен, да каких. Вишни были ничуть не хуже тех, что из бабушкиных вареников. А ещё эти вишни были ну совершенно волшебными .Вишни с лёгкостью могли повиснув на ушах, украсив вот уже почти принцессу, сделать щёки румяными, губы яркими, а ногти нарядными. И тогда ОНА подумала: «Вот как прям появлюсь перед бабушками во всей красе!». А они расплывутся хором в улыбках и прослезившись от нахлынувшей вдруг радости. И как по команде они восторженно завопят: «ах, какая же у нас внучка- красавица, ну прямо артистка!» Сюжет обещал быть блестящим!
Всё произошло иначе, у бабушек, вероятно, был свой сюжет. Силы были далеко не равными. И вот Её уже вместе с вишнёвыми губами, ногтями, щеками, припудренными пылью локтями, коленями, очень чёрными пятками и ладошками. и поместили в серебристое корыто по которому плавали кипенно- белые пушистые облака. Стоило только посильнее размахнуться, да и хорошенечко ударить по этим самым облакам как они разлетались в разные стороны и приземлялись на бабушкинских, волосах, платьях, щеках – тоже было красиво!!! Отряд, вооружённый мочалками вероятнее всего был в тайном сговоре ни с кем иным, как с самим «Мойдадыром», который дал распоряжение: « Отстирать красавицу внучку и всё тут!». Нет ну что, понятно , работа у него такая! Буквально со всех сторон на девочку нападали мочалки, а огромный фарфоровый кувшин щедро обливал водой. Девочку кутали в пушистое полотенце, укладывали на мягкую перину и уютно укрывали одеялом. За сим, следовало прочтение книжки, причём, по ролям. Количество книжек строго соответствовало количеству бабушек. И, сладко засыпая, ОНА подумала: «Ну, что, это тоже вариант!»

3. ***
Многочисленные бабушки пытались всеми правдами, а может даже и не всеми получить особое расположение очень единственной внучки. Бабушки задорным звонким хором под собственный аккомпанемент распевали весёлые песенки о каких-то французских поросятах, французских курочках и даже петушках. Предприимчивые, особо не напрягаясь, выдавали свои песенки прямо на честно-французком языке. В свободное от представления время ОНИ скакали на скакалках, отчаянно крутили на безнадёжно утраченных талиях халохуп , обрядившись в папьемашевские маски, давали «живые картины», а ещё сладкие, румяные пекли ЕЙ пироги.
Одна из многочисленных оказалась особенно предприимчивой. И вот та, особая, отправлялась в самый, что не на есть огромный во всей огромной стране, в самый что ни наесть в «Детский Мир». В демонстрационном зале Кукол приобретала по случаю самую при самую раскрасавицу - королевишну.
Затем предприимчивая направлялась ни куда-нибудь, а на самый главный почтамт, откуда и отправлялась очередная бандероль на имя маленькой получательницы. Почтальон доставлял получательнице уведомление на бандероль. Как написать своё имя в школе, ЕЁ уже научили. Эти знания раскрывали перед девочкой удивительные горизонты. Обладая такими познаниями можно без напряга заполнить в уведомлении на получение бандероли графу - получатель. Возникла необходимость добежать до почты по делу срочно. Препятствие возникло в виде башмаков, ещё пальто, ещё и шапки вдобавок к шарфу, да ещё и рукавички. По завершении экипировки, ноги уже несли ЕЁ в нужном направлении. Чтобы дотянуться до окошка, пришлось принять балетную стойку, а если проще, то встать на «цыпочки». И вот уже эта самая цыпочка, удачно обменяла клочок бумажки, на очень при очень «секретик», завёрнутый в шуршащее таинство. Это таинство, скреплённое ещё и убедительной сургучовой печатью, выглядело вполне достойным. Не понятно, толи ЕЁ ноги опережали ЕЁ любопытство, то ли ЕЁ любопытство опережало ЕЁ же ноги, но этот марафон скорее напоминал побег. И когда остановившись, чтоб перевести дух, ОНА подумала: «Вовсе за мной никто и не гонится», найдя в этом свежем решении суть, ОНА сменила бег на спортивную ходьбу. Благополучно уложившись во время, трофей уже шелестел коричневым шелестом. Когда буквально раздербаненный шелест уже пал ниц, ОНА задумалась: «Как бы в этой ситуации от полученной эйфории не рубануться с катушек?»
Надо же было так удачно доставленную точно по назначенному адресу бумажку, так ловко обменять на ТУ самую невообразимую, о которой мечтала каждая девочка, если мечтающая девочка умела взлететь мечтами в сознание, материализующееся в бытиё. ОНА с полной уверенностью, что жизнь удалась в очередной раз, завидовала Сама Себе! Нечаянная бандероль могла сама ходить, носила длинные волосы, умела хлопать ресницами. Что ещё хорошей девочке сможет свалиться с небес для полного ощущения счастья? По соседству проживала ещё одна девочка и проживала она тоже вместе со своей Куклой. Кукла той самой проживающей по соседству девочки носила туго заплетённые косички. ЕЁ же кукла с замиранием сердца пялилась на те самые косички, что жили по соседству. Понятно, что эдакое мастерство редко кому подвластно и до эдакого нужно ещё умудриться маленечко подрасти. Ту, которая виртуозно превращала просто волосы в трепетные косички ситуация сильно бодрила. То, что она была несколькими годами старше открывало перед ней всякие разные горизонты – мыслимые и не очень, для самоутверждения годились любые. Та, которая умела сплетать косы, точно так же виртуозно сплетала речи. ЕЙ не составляло труда подписать ТУ маленькую поиграть в школу. ТОЙ, что подписывалась, каждый раз доставалась роль полнейшей дуры-ученицы, потому как поставленные задачки также были несколькими годами старше. В этой школе ОНА каждый раз оставалась «после уроков», «на осень», «на второй год», но выйти из игры было не в ЕЁ правилах, ну страшно подумать, как хотелось решить ну хоть когда-нибудь ну хоть одну задачку. Это желание, граничащее с глупостью, очень веселило очередную невзаправдашнюю учительницу. Но, как взаправдашно, та самая учительница торжествовала, если в силу своего роста и возраста ей удавалось засунуть безнадёжную ученицу прям вверх ногами, прям вниз головой и прям в сугроб. С того времени прошло очень при очень много лет, но те самые девочки по сей день сохранили тёплые приятельские отношения.
4.
***
Однажды ОНА и ЕЁ кукла бесцельно прогуливались по улице, как вдруг перед НИМИ распахнулось ОКНО. Заглянув в ОКНО, ЕЙ и ЕЁ кукле довелось очутиться снова в сказке, но теперь совсем другой. В сказочном пространстве для НЕЁ приветливо улыбались много-много красивых девушек. Под стрекотание и размеренно-поскрипывающее постукивание серебристых станин, напичканных множественными иголками и крючками, девушки вершили чудеса.
От созерцания происходящего, ЕЁ глаза не переставали хлопать ресницами, а ЕЁ рот расплывался ну в очень восторженной улыбке. Забыв про всё на свете и даже про куклу и раздираемая любопытством, ОНА сыпала и сыпала вопросами. Каждый предыдущий вопрос опережал следующий. Девушки верещали, наперебой пытаясь разрешить ситуацию и унять эту неуёмную гостью. И тут одна из девушек, добровольно взяв на себя обязанности экскурсовода, схватила гостью за руку и куда-то поволокла. Экскурсия случайно пробегала мимо не запланированного объекта в виде огромной коробки, щедро наполненной распрекрасными, разноцветными впечатлениями, которые ну невозможно определить словами. Эти впечатления назывались как то доселе не знакомо - «обрезки от подкроя». Обрезки ну прямо скажем, как то не очень, а вот - от подкроя звучало как то непонятно и загадочно. При виде такой сокровищницы у гостьи резко подкосило ноги. И вот гостья, удобно расположившись на заднице, педантично и с пристрастием уже сортировала эти самые разноцветные и распрекрасные.
Вместе с экскурсионной девушкой продвигаясь дальше, ОНА поняла, что пропала, когда, заглянув в щёлочку приоткрытой двери, зажмурилась, неожиданно увидев все краски вселенной. Дверь на автопилоте распахнулась, и из чарующего волшебства на неё в упор уже смотрели пузатые, разноцветные бабины пряжи. И всё что ОНА произнесла вслух - было очень глубоко: «Мммммммммммммм». Теперь ЕЁ ноги ну словно приклеились к полу. Ситуация ускользала из-под контроля. С этим необходимо было что-то делать. Решение пришло мгновенно. ОНА подумала: «Срочно перелистать бесперспективную музыкалку, до кучи и фигурное катание. Ведь всё это не про меня».
Когда пришло решение, вернулась и память. Как же где-то там ЕЁ беспечно забытая кукла? Кукла уже затосковала в ожидании презентации, которая всё же состоялась. На презентуемую напялили красное обворожительное пальто. Пальто самое взаправдашнее, ну хоть замуж выходи. От созерцания этого бесстыже-красного, у любой модницы случилось бы мгновенное помутнение рассудка. И тогда ОНА подумала: «Уххх ты! Хочу создавать срывающую с катушек одежду. Хочу, как буду»! Сказка, в которую ЕЙ удалось попасть через ОКНО, определила ЕЁ большую преданность профессии, причём на долгие-долгие годы.

5. ***
Когда в ЕЁ доме беспардонно расположилось фортепьяно, ОНА пришла в недоумение – зачем ЕЙ такая музыка? Куда интереснее рисовать, рассматривать репродукции. Можно на крайняк наловить в заброшенном карьере тритонов и предложив им сухопутную жизнь, разместив их в своей квартире. Вскоре фортепиано было укомплектовано ещё и училкой. Тогда ОНА крепко
задумалась о своей дальнейшей, такой молодой и доселе беспечной жизни. Но так как ОНА была хорошей девочкой, процесс приобщения к «высокому» был уже запущен.
Училка не позволяла себе опаздывать на урок, ходила как часы. Причиной служила, увы, не безудержная страсть к педагогической деятельности, а желание явится точно к обеду. Нацепив учтиво-расплывшуюся улыбку, училка плюхалась за стол, как можно ближе придвигая за собой стул. Это было сильно! Гостья абсолютно не замечала всех тех, кто собирался разделить с ней трапезу, как-то по животному сглатывала слюну. Она ритуально растопыривала мизинцы. Движения, какими играют гаммы, были чётко отработаны. И вот уже длинные музыкальные пальцы спешно пихают в бездонную пропасть одно яство за другим. Расправляясь с очередной порцией, глаза её устремлялись к потолку и сопровождалось это традиционной фразой: «С удовольствием проглотила!» И тогда девочка подумала: «Может, это и удовольствие, но удовольствие никак не годилось для семейного просмотра». От поведения оголодавшей пианистки дух захватывало. Но эта часть процесса приобщения к искусству особенно веселила маленькую девочку.
Вторая часть урока так же не отличалась особо творческим подходом. Училка, обладая не затейливым мастерством, могла выдавать гаммы, ещё знала про арпеджио, да не только про короткое арпеджио, но даже про длинное. Ученица, приобретя все переданные не богатые знания, без особого энтузиазма наколачивала осточертевшие гаммы. Это мерное побрякивание сопровождалось мерным посапыванием, изрядно осоловевшей от сытного обеда училки. В довершение, училка ставила завершающий аккорд, роняя свою накуделенную голову прямо на клавиши. От аккорда она включалась и со словами: «На сегодня достаточно», педагог уже торопилась к следующему юному дарованию отужинать.
Душещипательный «Сурок» был блефом высшего пилотажа. Тот самый «Сурок», которого явил на свет великий Бетховен. Музыкантша лабала «Сурка» не по нотам и даже не по памяти. Это был ремикс в её извращённом понимании, от такого исполнения накуделенные волосы подпрыгивали. Уверенные движения рук, скорее напоминающие производственную гимнастику, с энтузиазмом фальшиво наколачивали по клавишам. Во время исполнения одна рука музыкантши ещё время от времени взмывала ввысь, безумно тряся кистью. В тот момент она дирижировала. Вместо хора на стуле стояла маленькая девочка, сцепив кулачки чуть ниже подбородка и жалобно подвывала про «Сурка», который шёл с кем-то вперёд из Края в Край. Весьма неординарное исполнение с трудом воспринималось на слух. Возможно, острота восприятия зависела от того, что произведение звучало не просто на немецком, а на немецко-тарабарском языке. Импровизированный текст, состоящий из случайного набора немецких слов, перемежался с таким же набором просто букв и звуков. Текст написала всё тот же одноимённый автор под названием п е д а г о г.
Этот смертельный номер вызывал у непосвящённых слушателей ураган оваций, но вызвать на бис не представлялось возможным, ибо иссякшие педагогические познания на этом заканчивались. И тогда ОНА подумала: «Какой незатейливый блеф, но как профессионально! Блеск!»
ЕЙ маленечко поднадоело пилить изо дня в день однообразные гаммы, под монотонное педагогичное похрапывание. Бабушек тоже как-то в одночасье перестали радовать извлекаемые из инструмента звуки. В результате музыкантше было предложено при ощущаемом чувстве голода заходить на обед, но не более того. В этот момент счастья, испытуемая в лице несостоявшейся пианистки, ощутила необычайную свободу. Вздохнув полной грудью и не успев даже выдохнуть, ОНА повключав вторую скорость на всех порах уже топила по делу срочно в направлении карьера печь картошку. Там ЕЁ уже поджидала весёлая компания, состоящая из таких же маленьких человечков, любителей приключений. Картошка могла запекаться на деревянной ветке, томиться в золе, быть полусырой и даже не солёной. Всё это не имело абсолютно никакого значения, важен был сам процесс. И всё было ну так вкусно! И тогда ОНА подумала: «Вот бы сейчас сюда учииилкуууу.



6. ***
Любящие и заботливые бабушки, приняв решение в очередной раз побаловать внучку своей неуёмной заботой, купили внучке куртку – не куртку, а просто мечту. Куртка была не реально-оранжевого цвета, таких не было ни у кого. Куртки такого цвета дозволялось гордо носить исключительно ремонтникам трамвайных путей, укладчикам дорог или путевым обходчикам. К ЕЁ куртке, в отличие от вышеперечисленных, ещё и белый мех был приделан. Одним словом - красота, да и только. Кумиры сменялись и из зеркала на НЕЁ смотрела уже не Зоя Космодемьянская и даже не великая Коко Шанель, а сама Твигги. И тогда ОНА подумала: «Что же делать со всей этой красотой?» Необходимо было выдвигаться в люди. Детские люди в это время уже разводили костерок под картошку. Люди сказали: «Ух ты!», а одна из наиболее стремящихся к моде людей, с восторгом в глазах и с грустью в голосе сакраментально произнесла «Ёлки-палки, я манала». Презентация прошла успешно, ожидаемый результат достигнут. Можно уже присоединившись к компании и включиться в процесс. Вскоре картошка достаточно почернела, обуглилась и казалась готовой к употреблению. В знак благодарности заботливым бабушкам несколько картофелин предательски разместились в оранжевых карманах. Гордая поступком, предвкушая нечаянную радость тех, которые опекали ЕЁ с такой любовью, ОНА старалась бежать, как можно быстрее. Результат желаемого оказался вдвое меньше половины. Когда всех бабушек, словно по предварительному сговору, абсолютно синхронно перекосило, стало яснее ясного – фокус не удался. Подгоняемая к зеркалу всеми возможными и не возможными нравоучениями и нотациями, достигнув объекта, ОНА увидела, что из зазеркалья на НЕЁ смотрит трубочист. Оранжевая мечта погибла, походы в карьер были заказаны и, понимая, что ОНА плохая девочка, всё же подумала в тот момент: «Да, пекарь в ней тоже не состоялся. Жёстко»

7. ***
Кроме имеющихся в наличие своих собственных бабушек в ЕЁ доме ежедневно встречались ещё ну абсолютно другие не бабушки. Как в муравейнике у каждой были свои обязанности в соответствии с гонораром. Особо бодрило то, что бухгалтерские ведомости попросту отсутствовали и денежные отношения осуществлялись на полном доверии. Можно даже сказать, что тем не бабушкам эти доверительные отношения добавляли особого энтузиазма. Каждый день носили полезную воду из родника. У другой был свой ответственный пост. Та другая караулила у ОКНА когда же наконец в магазин приедут огромные алюминиевые бидоны со свежей сметаной. Нужно было улучить момент сделать закупку, пока бидоны с остатками сметаны не были традиционно облизаны в порядке очереди дежурившей по сметане уборщицей. Были и такие, которые закупали продукты бабушкам на неделю и сами же эти продукты сжирали. Те, что были бабушки, отличались особым хлебосольством и готовили отменно, ну а те, что не бабушки отличались особым чревоугодием. Кухня работала круглосуточно.
Караулить сметану из ОКНА можно попивая чаёк в прикуску с пряниками, вареньем и печеньем. Метнувшись в магаз, да так чтобы одна нога здесь, другая уже, можно влёгкую повторить чай и плавно перейти к обеду. После обеда с аппетитом пополдничать, а перед тем, как отойти ко сну, сшамать ещё и ужин. Одна из особо чревоугодных не бабушек натолкав карманы гонораром, ненароком прихватив ещё и сдачу, нажравшись от пуза, покатилась восвояси. Словно булыжиной стукнутая рухнула в свою берлогу, да и померла от обжорства. И тогда маленькая девочка, засомневавшись в народной мудрости, подумала: ”А ведь для того, чтобы много лопать, ну вовсе не нужно особо топать”.
Одна тётка трудилась где-то на мифическом швейном производстве и проживала от бабушкинской кухни целой остановкой дальше, но тётку после работы так рубило от усталости, что добраться до своей кухни ну не было никаких сил. Зато было непреодолимое желание отведать абсолютно бесплатных пончиков и калачей. Швейной тётке оказывалось особое доверие, ибо тётка умела закладывать выточки и подрубать рукава. После трапезы вдруг, откуда не возьмись, выскальзывала сантиметровая лента. Девочку крутили прям как волчок, то в правую сторону, то в левую при этом то поднимали руки кверху, то сгибали руки в локтях. Буквально после экзекуции, несколькими днями позже, у девочки в гардеробе появлялось платье и с заложенными вытачками, с подрубленными рукавами да ещё и с оживляющим белым воротником. И ОНА подумала: «Эх, да такому платью даже бабушки не позавидуют». Маленькая модница изо всех сил привередничала и капризничала. На фига же ЕЙ сдались такие платьишки? Всё, что от швейной тётки - не было СООL.
***
По лестнице наверное прямо с небес и прямо к НЕЙ торжественно спускалась королева. Королева была самой взаправдашной и, ну очень велигантной. Спускаясь с небес по мраморной лестнице, кончиками одних самых малиновых на свете ногтей едва касалась широких лакированных перил. Чёрной кожаной папкой она застенчиво прикрывала зону весьма откровенного декольте. Плечи на королеве были огромными и по-настоящему королевскими, цокающие при каждом шаге очень высокие сапоги и какие белые волосы, не захочешь - закачаешься. При ближайшем рассмотрении стала заметна юбка, малиновые губы, румяные щёки, а какой макияж на глазах… Уууууу - любая очковая змея сдохла бы от зависти. И тогда маленькая модница подумала: ” Ну, если королева собралась на бал, причём чёрная папка то? Нет, скорее всего, это инопланетянка.” Инопланетная девушка, за которой тянулся очень вкусный шлейф из ароматных духов, изящно присела на стул. Её малиновые ногти обхватили карандаш. Задумчиво окинув взглядом весь потолок девушка приветливо улыбнулась и, как -то по учительски, вопросительно постучала тупым концом карандаша по поверхности стола. Девочка затаила дыхание, когда увидела на столе целую библиотеку нарядных и сияющих глянцем модных журналов. Переведя дух, маленькая модница буквально скороговоркой выпалила: ” Здрасссте! А вот и Я!” Оказывается вовсе не обязательно быть самой преосвященной королевешной. Нет особой нужды пердолить с иной планеты, чтобы покорить земное воображение. Здорово, просто взять да и стать художником-модельером, в самом что ни наесть настоящем Доме Моделей. ”Ти та та ум ти та даааа!!!”.
Маленькая девочка, конечно же понимала, что модельеры - это самые главные люди на всём белом свете и заключила договор со своим интересом. ОНА во что бы то не было станет модельером!
И в будущем у НЕЁ всё именно так и получилось. И тогда ОНА подумала: « Ну, это что всё мне? И зачем я понадобилась этой моде, которая свалилась прямо на голову? Теперь главное, чтобы хвост не прищемило».

8. ***
Не было сомнения, что в младшие классы школы ходят, чтобы носить октябрятскую звёздочку ну может, ещё чтобы научиться читать и писать. В старшие ходят, чтобы отлынивать от физкультуры, тупо лупиться в школьное ОКНО, списывать домашнее задание, строить глазки, или попросту прогуливать. ОНА посещала школу методично, не прогуливая. С вечера ярко красный портфель, и ОНА тщательно готовилась в завтрашнюю школу. В портфель запрыгивали учебники, аккуратно завёрнутые в пёстрые шуршащие фантики, нарядные тетради, заморские ластики, радующие глаз карандашные точилки, яркий и блестящий пенал, а главное аккуратно заполненный дневник, строго контролирующий школьные отметки. Вопросительно торчащий из стены крючок каждый вечер украшался плечиками. На плечиках ночевал безукоризненно отглаженный, школьный наряд, правда, не совсем форменный, но зато совсем умопомрачительный. Завтра утром при помощи электрических щипцов для волос ЕЙ предстояло хорошенько накуделиться, вырядиться и ввести в транс всех школьниц в поле досягаемого обозрения. Можно бы и школьников, но это навряд ли, ОНА носила сиськи не того размера. Зато отряд школьных учителок, во главе с завучёхой, при виде того как из мешка для второй обуви вместо тапочек высыпались малиновые сапоги на огромной платформе, прямо рубило заживо. Проходя мимо зеркала, ОНА подумала: «Как бы мне не совратить этот предмет».
Малиновые сапоги можно было с натяжкой назвать второй обувью, но зато как они гармонировали с тёмно синим кремпленовым костюмом. Под костюмом, не менее кремпленовый цветастый батник плюсом ещё и причёска «парижанка», а уж если на плечо и красный портфель на длинном ремне, то получается ну очень большая птица. К портфелю ещё прилагался кроткий, но самонадеянный взгляд. ОНА постоянно прибывала в образе. Школьная парта, сидя за которой ОНА постигала все прелести среднего образования находилась в самом центре классной комнаты. Тратить время на домашние задания было ну совсем не обязательно, да и это было ну не в ЕЁ вкусе. Академический час длинною в сорок пять минут предполагал возможность ознакомиться с новой темой прямо из уст специально обученных преподавателей.
Сиди себе за партой, да и слушай внимательно, то что тебе даёт обязательная, но в то же время бесплатная возможность приобрести по случаю хотя и средне, но всё же образование, ну а « письменное»- это можно и списать у тех, кому больше делать нечего, кроме ,как выполнять это самое «письменное.» На крайняк можно было забыть дома тетрадку. Хотя второй вариант выглядел не всегда убедительно, но всё же имел место.
Эту схему образования ОНА унаследовала от папы. Папе достаточно было слушать, как на уроках в школе преподаватели обгрызали ему уши, не учить никаких уроков и ко всеобщему удивлению окончить курс средней школы с самой взаправдашной «Золотой медалью»! Да и разумно всё. Урок он и есть урок, особенно, если на парте твоей ну так всё эстетично, а вокруг ну столько всего умного и полезного. Блеск!
На уроках физкультуры ОНА тоже главничала . Во – первых ОНА была фигуристка, правда не состоявшаяся, да и в прошлом, ну это не важно. Зато вместо растянутого на коленках спортивно- линялого трико, на НЕЙ ладненько сидели ярко васильковые шорты, в которые аккуратненько заправлялось сине- фиолетовое «поло». Ноги, вместо приводящих в шок спортивных туфель обувались в «джурабы». Иногда физручка просила ЕЁ перед всем классом встать на «носочки». ОНА горделиво и величаво проделывала этот не затейливый трюк. Тогда физручка трепетно сжимала на груди оба кулачка в один. Прибывая в мгновенном помутнении рассудка, не человеческим голосом, который смог бы заглушить даже свисток, болтавшийся на физручьей шее, она восклицала: « Нет, дети, вы только посмотрите, какой высокий носок!» А не состоящаяся фигуристка тогда думала: «Надо же в какой восторг пришла физручка от ЕЁ «джурабов», только, почему-то понравился всего только один?»

Продолжение.

Время золотой молодёжи бередило душу. Время получить новые ощущения от мира, и ощутить совсем иное пространство. Из рук в руки, тех, кто пропирал ситуацию, передавалась книга заморской писательницы о « Славных Ребятах», которые назывались словом-неологизмом «Хипня». В тот момент, когда ОНА, воспринимла на слух импровизированные рассуждалки тех, кто казалось, включались в тему. Очевидным ЕЙ являлось то, что решение ситуации обязано суметь выбраться из этого самого ЕЁ нутри и, материализоваться в пространстве. И тогда ОНА подумала: «Не отправиться ли мне прямо сейчас, прямо в чёрте знает куда? Почему нет?» ЕЁ «Да» торжествовало. Хотя книга заморской писательницы вторглась в полное отсутствие здравого рассудка, желание верить на слово печатному слову отсутствовало. ОНА ну очень хотела иметь своё собственное мнение. Уверенность в том, что ловчее самой держать слово, подвигло ЕЁ, не откладывая ни в какой из ящиков, подтянуть к себе телефонную трубку набрать номер «железки» и запросить об имевшемся на сей час билете в южном направлении. Гагры, так Гагры. Сборы были не долги. Выбранный дрескод представлял собой марлевую «распашонку», вельветовые джинсы, сабо и сумку. Висящая на плече сумка заключала в своём пространстве шерстяные носки, несколько яблок, клок «сухой» колбасы, многообещающие листы кипенной бумаги и краски в виде сухих акварельных кирпичиков, извлечённых из раздербаненых коробок. Весь незамысловатый багаж должен был пополниться билетом в одну сторону. Необходимость в денежном эквиваленте осталась на полке, рядом с бумажником. Задача, маленечко смахивающая на полный бредос, всё же имела свои обоснования. Дюже как охота было ощутить себя свободной ото ВСЕГО.
За ОКНАМИ плацкарта мелькали станции, подмигивали глазастые фонари. Поезд уносил ЕЁ в дружескую республику Абхазия. По прибытии в пункт назначения, который ОНА волею случая сама себе определила – стало жутковато. Из пыльно-серых сумерек с какой-то тревожной тоской, безнадёжно – обречёнными пустыми глазницами на НЕЁ смотрел богом забытый, обшарпанный вокзал. Цель была прагматична - необходимость устроить ночлег.
Призвав на помощь всю свою недюжинную физическую силу, издавая абсолютно нечеловеческие звуки, ОНА пыталась, обнять дверную ручку. Дверь, предательски проскрипев что-то в ответ, поддалась ЕЁ упорству. Запах железа, машинного масла, летнего марева сменился застоялым, сырым отвратительным запахом плесени. В темноте трудно было что-либо разглядеть. Когда же глаза привыкли, то на одной из нескольких неприглядных дверей, можно было обнаружить гордую надпись - «Астанции Аначальник». ОНА подумала: «Эко меня занесло». Ясное сознание, гораздо ранее пошатнувшегося рассудка, подсказывало необходимость продвигаться в поисках ночлежки, избрав иное направление. Шагая, нога в ногу со своей интуицией они добрели до переговорного пункта. После тщательного обследования окрестностей ОНА наконец то обнаружила раскошный объект,который обещал приютить ЕЁ на ночь. Днем объект служил скамейкой, ночью на те - диван, да ещё и со спинкой. И тогда ОНА подумала: «Ух ты! Вот уж свезло, так свезло». Поужинав яблоком, ОНА изъяла из незатейливого багажа теплые носки, напялив их и аккуратно разместив свои черевички под скамейкой, положила сумку под голову и, устроившись поудобнее, крепко заснула. Ночь обещала быть тёплой. Проснулась ОНА посреди ночи от страшного землетрясения и с трудом продрав глаза поняла, что чья то грубая и бесцеремонная рука настойчиво сотрясает ЕЁ плечо. Человек был помещён в форму с погонами и, находясь при исполнении с железом в голосе, вопрошал: «Какого хера, ты разлеглась на моём участке?» ОНА поменяла положение на сидячее, посчитав, что сидячая забастовка больше расположит к диалогу. Идти ЕЙ было ну абсолютно некуда. Повключав все своё обаяние и заметив, что на скамейке не было написано чей это именно участок и вообще ОНА ожидает переговоры с любимой бабушкой, а вся проблема в том, что связь плохая и, что ОНА, хорошая девочка здесь абсолютно не при чём. Мент, запихав свою бдительность в свою же задницу, уже удалялся из ЕЁ поля зрения.

10. ***
Утро было ранним и добрым, солнечным и многообещающим, а завтрак плотным и ОНА, откусив клок колбасы, выдвинулась в сторону моря. Там по воде глупые волны зачем-то гнали стада «барашков». Солнце стояло так высоко и светило так невообразимо ярко, а загорелый песок был послушен ветру, ОНА жмурилась и улыбалась, ЕЙ хотелось дышать и творить. На раннем утреннем пляже было пустынно, лишь только медитирующие йоги разбавляли пустоту положительной энергией. ОНА подумала: «Вот ведь какие бывают всякие разные Гагры». Можно было молча брести по пляжу вправо, влево, был ещё и вариант – куда глаза глядят, да на самом деле вариантов было много, ну, а ОНА – полна сил. Как вдруг ЕЁ остановил взгляд, наткнувшийся на волшебную колыбель, уютно расположившуюся в золотом песке. У НЕЁ такой никогда не было. Эта колыбель являла собой трубу, высокохудожественно располовиненная, загадочного цвета с натурально-подстаренным оттенком элегантной ржавчины, колыбель могла послужить прекрасным пристанищем. Аккуратно коснувшись предмета кончиками пальцев, уже через секунду ОНА знакомилась с предметом всей пятернёй, ощутив под ладонью солнечное тепло, ЕЙ стало понятно; колыбель-то волшебная, снабжённая солнечными батарейками, прогреваемая целый день щедрыми лучиками, обещала тёплый, уютный ночлег. И тогда ОНА подумала: «Скорее всего - это не «люкс», но жить – вполне».
Жилищная проблема была решена, теперь можно и в ванну с морской водой. Волны одна за другой по очереди зазывно шелестели. После принятой ванны был яблочно-витаминный обед на свежем воздухе. Дальше по расписанию солярий. Когда же солнце собиралось утонуть в море, ОНА усаживалась перед картинкой с листком бумаги и сухими кубиками акварели. Свёрнутый в трубочку, листок привычно нырял в морскую воду, кубики же располагались подле НЕЁ, прямо на песке и ОНА умела с этим что делать.
Твёрдое осознание того, что истинные ценители настоящего искусства, подвернувшись естественному отбору, как-то растворились в окружающей среде, не могло помешать ЕЁ вдохновению. Солнце падало в море, день удался по полной. После вечерней ванны с морской солью, яблочно-витаминный ужин и тёплая колыбелька. ОНА укрылась бесконечно бархатным синим небом, и небо зажигало для НЕЁ бесконечные ярко-жёлтые ночнички. Где-то в ЕЁ пространстве, цикады, как умели стрекотали ЕЙ колыбельную. Всего несколько дней назад ОНА считала: один, два, три, четыре, пять…В сей же час ОНА считала: Yes!жизнь удалась!
ЕЁ бодрило, что разбудившись завтра, сама по себе отпадёт дилемма - чтобы сегодня надеть? ОНА подумала: «Какое же блаженство оттопыриваться в унисон с заморскими «хиппи» и ЕЁ не смущало, такое обстоятельство, что они и ОНА существовали на разных параллелях.
Следующее утро было туманным, и этот туман маленечко затуманил вчерашнюю эйфорию. Значительно полегчавшая сумка смогла сберечь всего одно яблоко, от клока колбасы остался жалкий клочок. Ну, конечно, сумка сохранила и носки и прочее, необходимое для творчества. И, хотя ОНА носила в себе уверенность в том, что художник должен быть голодным, всё же задумалась. ЕЙ пришлось напомнить самой себе, что Пребывание в столь стеснённых обстоятельствах далеко не по отдыху, поставленная задача была куда значительнее. Жуть, как хотелось пить. Созрела необходимость включать головешку и дальше по обстановочке.
***
Закинув свою значительно полегчавшую сумку за плечо и, не оглядываясь на своё вчера, ОНА пошагала в завтра. На страх и риск решение прыгнуть в проходящий поезд прямо в руки железнодорожного контролёра оказалось оправданным. Попутчиком случился дяденька-Йог, который тот час же втыкнулся в то, что ОНА тоже пытает экстрим.

11. ***
Дяденька ехал в конкретный пункт назначения, ОНА в никуда. Сойдя на назначенной станции они уже брели вдвоём. В красивом парке они расположились на отдых. Дяденька давал представление, которое было похоже на рекламную акцию, насколько человеческое тело может изгибнуться. В конце концов, Йог дошёл до того, что проглотил собственный желудок. Это действо разрушало её мозг, а ещё просто-напросто голодный желудок который, к тому моменту уже свирепо рычал. И тогда ОНА подумала: «Как же прекрасно быть Йогом, проглотил желудок и, ни тебе желудка, ни тебе проблем. Может научиться по быстренькому?», но был ещё один вариант - напроситься на обед. Этот вариант казался ЕЙ ну куда симпатичнее. И ОНА напросилась, и дяденька угостил ЕЁ целым гранёным стаканом сметаны. Это яство в виде кипенно-белой сметаны венчалось кремовым песком, называющимся сахарным, но это не всё; на сладкое был компот. В знак благодарности ОНА показала Йогу на что способны ЕЁ белые листы и кубики акварели. Засим, церемоннейше распрощавшись, они разбрелись, каждый в поисках своего пути. Так ОНА шла, шла и нашла на гору. ЕЙ страшно захотелось испытать себя в вертикальном пространстве. Решение не заставило долго ждать и вот ОНА уже мерила шагами «серпантин». Может та гора была слишком высокой, может часы слишком торопили время, но взятая ЕЮ высота уже утопала в сумерках. На что не наесть самой при самой горе располагался самый при самый мандариновый рай. Ощущение того, что этот рай кому–то принадлежит, не помешала ЕЙ, согрешив, вкусить плод. И ОНА вкусила, затем ещё и ещё. Можно было и ещё, но ЕЁ романтическую трапезу на вершине горы нарушили горцы. Эти двое явились ЕЙ естеством без прикрас. Не совсем воспринималось на слух красноречие этих явлений: «Эй, ты, паньмаещь, ссафсем глухой што ль? Пистро взял и ппатащёл прям к мене. Аппят уще сам пистро расделссь. Аппять мальчи оччн». Маленечко прихерев от сложившейся ситуации, ОНА на секунду закрыла глаза и четко осознала что «Пирожок» то сам оказался на полочке, ну и что этим чертям может помешать его отведать? И тогда ОНА подумала: «Не помешало бы при случае обзавестись инстинктом самосохранения. Абхазия ЕЙ показалась не совсем дружеской республикой. Назвать ситуацию безысходной – это не совсем в ЕЁ вкусе. Решение пришло мгновенно, опередив рассудок. По серпантину рискованно, а вот если к рассудку ещё и задницу приобщить, можно спастись. Сохранив своё «облико-морале» и рискуя собственной задницей, ОНА уже, с невиданной доселе скоростью удалялась от горцев, съезжая по откосу крутой горы на той самой заднице. Едва поспевавшая за ней сумка весело подпрыгивала. На пути попадались рогатые ветки, колючие колючки и прочая байда, которая каким–то боком причислялась к окружающей флоре. Путь оказался тернистым, но зато трасса-то какая скоростная. И тогда ОНА подумала: «Птица то я сильная, но дура то какая!» Лихо выполнив посадку прямо в ночь, назрела необходимость отыскать ночлежку.
Программа минимум разрешилась, когда пред ЕЁ очи явился мебельный гарнитур, состоящий из стола, к которому по обе стороны прилепились две скамейки. Гарнитурчик похоже служил службу любителям сразиться в домино. Гарнитурчик был очень даже моментально превращён в спальный. Материализовав пространство, ОНА надела дежурные носки и используя сумку не по назначению, уже видела волшебные сны.
Утро было не совсем добрым. Провиант покончался. Джинсы при ближайшем рассмотрении трудно было назвать джинсами. Да и сумка потеряла товарный вид. Волосы нуждались в стирке, а черевички – в ремонте. В ЕЁ подсознание закралась предательская мысль: « А может ЕЁ уже ждут дома?» Но нет, так просто сдаваться нельзя. И ОНА побрела к морю. По дороге ЕЙ удалось пополнить свою сумку провиантом. Под щедрым деревом лежали ну совершенно никому не нужные плоды алычи. «Всё в дом! Всё в дом!» - подумала ОНА и вот эти плоды уже лежали в ЕЁ сумке. «А всё же Абхазия дружественная республика» - подумалось ЕЙ. На пляже, скинув с себя далеко не презентабельную одёжку, в купальнике можно было почувствовать себя весьма респектабельно. До самого захода разрешалось купаться, загорать, есть алычу и рисовать, рисовать, и никто и ничто не могло ЕЙ помешать. Экипировку, тщательно постиранную в морской воде и прожаренную на солнце, можно было назвать одеждой, только обладая особым воображением. Эти предметы, пострадавшие при катапультировании приобрели ещё и особый загадочный рисунок, закамуфлированный морем и солью.

12. ***
ОНА сидела на песке и гипнорила автомат со сладкой газировкой, который уютно расположился в пляжном кафе. Этот многообещающий напиток мог и жажду утолить, а заодно и стереть с физиономии кисляк от чрезмерного поглощения алычи. Препятствие в три копейки было с лёгкостью преодолено. И вот уже ОНА утоляла жажду, наслаждаясь ну самым что ни наесть роскошным напитком. Но на пути из кофейни на пляж ЕЙ повстречалось зеркало, которое повело себя ну совсем не корректно. Пообщавшись с предметом, стало ясно, почему не составило особого труда получить на газировку. Из зазеркалья ОНА услышала буквально следующее: «Обламайся, ты уже далеко не ОНА, ты жалкое недоразумение». Приговор был весьма справедливым. Из зазеркалья на НЕЁ смотрело, что-то смахивающее на неандертальца. Само слово ЕЙ нравилось, а вот то, что оно определяло - ну фу. Посередине практически обугленной физиономии торчал розовый обшелупленый нос, потрескавшиеся, обветренные губы не спасти никакой улыбкой. То, что когда-то можно было определить, как причёску, поддавшись солнышку определённо выгорело, морская соль придала тому, что выгорело не виданный доселе стайлинг и всё это носило устрашающий характер. Картинку обрамлял видавший виды костюмчик, да потрёпанная сума за плечом. И во время самосозерцания, к ней пришло осознание того, что про «хипню» пожалуй, уж куда лучше читать в заморских книжках. Срочнее срочного - домой и без оглядки. Теперешний ЕЁ фасад вполне гарантировал билет в обратный конец. Так как в жизненном пространстве у хорошей девочки действовал закон: ВСЁ и СРАЗУ, Домой не поеду, полечу. До того пункта, который, запускал самолёты, оставалось только сосчитать километры. ОНА сосчитала. Не составило особого труда грамотно закошмарив устрашающим фасадом дружеское Абхазское население, получить билет на «кукурузник».
Пообещавший приземлиться как-то поближе к дому, «кукурузник» старался не на шутку. Он пыхтел, фыркал, дребезжал, подпрыгивал и при всём этом умудрялся ещё и лететь. Она посмотрела в ОКНО, но в ОКНЕ синюю картинку сменяла густо синяя. Полёт нельзя было назвать очень комфортным. Спинка кресла постоянно принимала горизонтальное положение. Определить положение как просто горизонтальное было бы не совсем правильным. Поддавшись соблазну и не пренебрегая сервисом можно с лёгкостью без предварительной подготовки выполнить элемент художественной гимнастики называемый «мостиком». Ещё был вариант вообразить, что проглотила лом. На протяжении всего полёта ОНА вспоминала дядю Йога. Тот самый дядя, сидя прямо на гвоздях наверняка, мог бы позавидовать ЕЁ заднице, которая расположилась всего лишь на пружинах. Скорость ЕЁ мыслей опережала скорость летящего недоразумения. И тогда ОНА подумала: «Никогда, ни за что! Только комфорт и только пуховые перины». Недоразумение благополучно посадилось. Дальше «зайчиком» в трамвайчике, а из трамвайчика транзитом в душистую, пенистую ванну. Там тебе и кофе ароматный и чай горячий, бабушкины пирожки, пушистый халат, уютные тапочки, красивое пастельное бельё, любимые книжки, а самое главное ну никакой тебе романтики! Блеск! Как то ЕЙ довелось повстречаться с философствующей братвой. Завидев ЕЁ они орали: «А белобрысые дела! А шведская девчонка!» Ещё философы вполне уверенно повествовали о свободе и независимости. Они несли и несли какую-то сущую хрень. ОНА же в свою очередь задвинула: «Нет, ребята, хоть вы и Славные, вам мечтать всё же вредно». Так ОНА не стала «хиппи».

13. ***

Огромные, тяжеленные ножницы перевешивали кисть ЕЁ руки. Упрямый, коричневый картон ОНА кромсала на лекало. Картон с трудом, но всё же поддавался. Лекала получались убедительно-настоящими, с чернильными штампиками. Именно так постигались все профессиональные тонкости конструирования. Эта лекальная мастерская явилась первой ступенью в ЕЁ творческой карьере.
И вот ОНА уже, сидя в рабочем кресле, приветливо улыбаясь, как то по - учительски вопросительно постукивала тупым кончиком карандаша по поверхности стола. Точь в точь, как та взаправдашняя королева, или инопланетянка, что спускалась по мраморной лестнице с самих небес вместе с обворожительно малиновыми ногтями.
ОНА накручивала хвостом, старалась, ну как могла. Ну, прямо рыба - «Вуалехвостка» да ещё и воде – вот, как то примерно так. ОНА купалась в своей профессии. И у НЕЁ всё-всё получалось, да ещё и как. На приём к НЕЙ клиенты записывались заранее, а ОНА постукивая карандашом создавала своим клиентам умопомрачительные образы. ЕЁ ждали и на первом этаже и на втором, на третьем, четвёртом, пятом и шестом. Не дождавшись лифта, ОНА скакала через ступеньку и успевала везде. ЕЙ нравилось быть востребованной. И всё вокруг НЕЁ вертелось, стучало, лязгало станинами и стрекотало. Блеск!
Нет, ну вполне понятно, что слово Кладовщица является производным от слова Клад.
У одной, повстречавшейся ЕЙ в жизни кладовщицы клад располагался прямо под письменным столом. Под стол складировались самые - самые пузатые и самые дефицитные Бабины с пряжей. Словно кладовщица воровала эти бабины сама у себя. Распахнув двери в кладовую и окинув взглядом наличие палитры, художница ну попросту не обнаружила всех красок для создания необходимого образа. И тогда ОНА обращалась к кладовщице и вопрошающе, скрестив руки на груди, живо интересовалась: « Куда ты всё опять попрятала? Напрягаешь уже! Где Бабина цвета « индийский слон», где «прелая вишня», ну, а «талая вода» то где? Ну, доставай уже!» Ну, а та что ныкала сама от себя для придания самой же себе пущей важности и острастки, заученно схитрив глазки, взвигивала: «Ну, а иидее она у мене? Иидее ты её видишь?» И чтобы увидеть; «Идее она у неё», нужен был особый, ну совершенно не предсказуемый подход - подойти к письменному столу да и заглянуть под неё. И тогда ОНА подумала: « Ну нет, совсем не виртуозно же ведь! Скорее всего эта кладовщица какая-то не правильная».

14. ***

Однажды в февральском вечере ОНА, ОН и один знакомый Штрих беседовали беседы, так ни о чём, ну может и о смысле жизни, может о смысле бытия, как вдруг у Штриха вскочил провокационный вопрос: «А не слабо вам, Зверушки пожениться?» Зверушкам оказалось совсем даже не слабо. И вот они уже, прячась от февраля под шарфами и воротниками, мерили шагами обледенелую тропинку, приведшую их прямо к заснеженной табличке, на которой красовались четыре буквы ЗАГС. Двери по непонятным причинам оказались закрытыми, но свет в ОКНЕ давал надежду. Тупое настойчивое наколачивание ногами в эти не гостеприимные двери, возымело действие. Дверь приоткрылась и увидела перед собой трёх отмороженных обморозков, которые, как то странно пританцовывая, переминались с одной ноги на другую и испуская пар, пытались проникнуть в ЗАГСОВО пространство. Этот трюк троице удался. Дверь со всей важностью предстала перед неожиданными гостёчками уже другой стороной. Было ясно, что время случилось неурочным, но не в ЕЁ правилах отступать перед сложившимися обстоятельствами. Или сей час, или никогда! Стратегический опыт подсказал необходимость прибегнуть к логическому убеждению, откровенному бредосу и прочему закошмариванию. Для достижения цели годились все средства. Вполне уверенные в своём совершенстве и в завтрашнем дне, гостёчки с особым пристрастием сотрясали пространство. Через совсем чуть-чуть минут, Штрих, сопровождавший чету, обещавшую стать счастливой ячейкой общества, уже заполнял формуляры. Расчувствовавшийся по полной и распёртый гордостью от сопричастности к таинству, в одночасье слетев с катушек, а возможно просто с какого-то перепуга обозначил себя в графе жениха. Назревала точка кипения. Последующий формуляр, заполненный более достоверной информацией, был приобщён к делу. Отрезок времени, предложенный для осмысления архиважного жизненного решения и для подготовки самого таинства, ну никак не бодрил. Мало того – ведь этот отрезок мог повлиять на ту самую ячейку самым, что ни наесть отрицательнейшим образом. И опять в процесс включилась логическая сила убеждения и день был назначен через минимальный срок. И тогда ОНА подумала: «Похоже, теперь и замуж придётся? Интересно - это хорошо, или плохо?»

15. ***
Она постановила - никакой помпы, никаких утоптавшихся традиций, ни тебе разухабистых платьиц, ни тебе скатертей – самобранок и уж никаких Мендельсонов. ЕЁ сознание противилось срезанным, обречённым на неестественную гибель цветам и цветы были исключены. Cознание противилось и толпе незваных чертей, способных превратить любое событие в шабаш. И тогда ОНА подумала: «Интересно событие и сбытие – это одно? Во всяком случае – это очень близко. Может и взаправду ЕЙ хотелось, чтобы это событие сбылось?» ОНА не понимала ну ровным счётом ничего, да и совсем не собиралась бередить свой рассудок по таким пустякам, как свадьба.
Случилось так, что назначенный день пришлось совмещать с работой. ЕЁ пригласили на очередную примерку в преддверии предстоящего модного дефиле. Из зеркала на НЕЁ смотрел роскошный наряд, в который была помещена пигалица, готовая безрассудно накручивать хвостом до тех пор, пока хотя бы один истинный ценитель аплодировал одному творению, надетому на другое. Очень женский коллектив состоял из терзаемых любопытством сотрудниц, и на заданный между прочим вопрос - скоро ли свадьба? ОНА, между прочим, взглянув на часы, между прочим, ответила, что свадьба действительно скоро, но никак не ранее, чем через один час.
Женские сотрудницы вдруг почувствовали себя незваными свидетельницами очередного безумства невесты. Диагноз был вынесен – ничто иное, как мгновенно помутнение рассудка. Тут ещё всем женским свидетельницам стало очевидно, что свадебный наряд, состоит из джинсов и белой марлевой рубашки. Когда же сотрудницы поняли, что наряд дополнят ещё и разноцветные птичьи перья, незатейливо нанизанные на замшевый шнурок и никакой ни тебе фаты, ни тебе шляпки, было принято коллективное решение – с этим необходимо бороться.
Те, которые от примерки к примерке, непреднамеренно, но методично кололи ЕЁ булавками, в тот час же растворились в модном пространстве. В тот же час в этом пространстве судорожно застрекотали швейные машинки, зашипели утюги и вот уже тряпишный манекен презентовал тот самый роскошный наряд, который буквально некоторое время назад нравился ЕЙ из зазеркалья. И тем, кто так самоотверженно боролись с ситуацией вкупе с тряпишным, который вырядился, как на свадьбу, всё же удалось ЕЁ забороть. Перья, которые нацеплял на себя замшевый шнурок остались украшать серебристо-брючный костюм, созданный в кокетливом стиле диско.
***
В тот момент, когда ОН на парочку со спонтанно случившимся для предстоящей церемонии свидетелем, под звон бокалов уже набирались храбрости, в ЕГО пространстве заверещал телефон. ОНА сообщила, что скоро подтянется и ещё о том, что возникнет неожиданно нарядной. ЕЙ, ну такой обнаружённой стоило только выскочить на улицу и взмахнуть рукой и вот уже карета, в обиходе называемая попуткой жизнеутверждающе взвизгнув тормозами и распахнув перед ней всё своё гостеприимство, обещала прокатить. И тогда ОНА подумала: «Ну что же, пожалуй, пора и за Женихом». Женихова дверь отворилась. ОНА же предполагала, что ЕЁ суженый, ну по меньшей мере просто обязан грохнуться в обморок, но избранник абсолютно никуда не грохнулся, более того ОН даже не пошатнулся и ОНА подумала: «Ну не поразила воображение, ну и что дальше? А может дело просто-напросто в полном отсутствии какого-то ни было воображения?» Во всяком случае, с этой гениальной мыслью было куда легче пережить фиаско.
Карета ожидала брачующихся у самого подъезда. И фыркая выхлопными газами и дребезжа железом, которое когда-то давно называлось кузовом, пощёлкивая клювом капота и взвизгнув тормозами, уже приземлилась прямо перед ЗАГСовыми дверьми. Всё происходящее за этими дверьми выглядело архиаскетично, но ИМ оказалось неслабо связать судьбы узами брака. И тут к ней пришло совершенное чувство осознания, что узы эти были вверены, чтобы пронести через всю свою жизнь. И ОНА подумала: «А не слабо!....

16. ***

Кругом дружески бушевали побратимые времена. Братались республики, города, школы и просто человеки, которым назидали,что якобы человек-человеку не просто друг, товарищ, но ещё и брат. Так неожиданно у НЕЁ оказалось несчётное количество братьев и даже сестёр. Новоиспечённые родственники из самого при самого зарубежья слали приветливые письма в которых подробно описывалось какое дерево растёт у них под окном. Родственники присылали и хрустящие посылки вкусно пахнущие жевательной резинкой, а ещё настойчиво зазывали в гости.
***
ОН купил в вокзальном ларьке альбом для рисования, проводил ЕЁ до купе, долго стоял на перроне и махал обеими руками в след уходящему поезду. Вместе с поездом ОНА отправлялась в далёкую незнакомую страну. По прибытии в ту страну, уже на совсем другом перроне ЕЁ встречали: широко улыбающийся брат-отец, застенчивый брат-сын, волнительная сестра-мать и две жизнерадостные сёстры дочери. Вся веселящаяся компания по очереди зачем-то хватала ЕЁ за плечи и трясла так, будто хотела нанести увечье или в лучшем случае сотрясти напрочь все мозги. Когда же побратимый отец начал наколачивать огромными ладонями прямо по лопаткам и при этом не пытаясь преодолеть языковой барьер что-то весело щебетал, ОНА подумала: «Наверное характер такой». Радости от встречи ну просто не было конца. Следующее о чём ОНА подумала: «Господи, как бы “вприсядку” не пошли. И как же они бедненькие жили то до сих пор без неё?»
Примкнув к дружеско-побратимой акции и осознавая, что на гостеприимство необходимо отвечать тем же, теперь уже ОНА зазывала чужеземных гостей. И вот приглашённые подтянулись немногочисленной делегацией, состоящей из застенчивого брата–сына и одной жизнерадостной сестры-дочери. Гостёчки разумеется предположительно планировали осмотреть местные достопримечательности, ознакомиться с культурой страны, в которой им довелось погостить. Но ОНА же особо и не морочилась и не строила на сей счёт ну абсолютно никаких планов. И ОНА и ОН и вся их честная шпана, отфильтровывая культуру своей страны, существовали на своём меридиане. Этот меридиан соответствовал временному пространству эпохи, которая позволяла с лёгкостью прожигать свою темпераментную молодость. Побратимым ничего не оставалось, как только согласиться с уставом весёлой компании и ознакомиться с не совсем достопримечательностями и не совсем с культурой.
Интернациональная делегация бодренько шагала по самой широкой дороге столицы.
Первым пострадавшим объектом оказались двери, за которыми прямо из огромных разгранённых кружек шипело и пенилось золотисто-янтарное пиво. За теми дверьми под пиво ещё можно даже коралловые пучеглазые и усатые креветки. Заказали по взрослому, очень хотелось поразить воображение гостей широтой размаха. Халдеи едва успевали, сновали челноками туда-сюда. Шпана денег не жалела, потому как денег попросту ну не было и всё тут. На сытый желудок и, нацепив на хмельную голову “шапки–невидимки”, покидать заведение оказалось ой как просто. Зарубежно–недоумевающим гостям втолковали элементарную истину – лёгкие пробежки способствуют поддержанию здоровья. На первом этапе ”линялова “ с места преступления вся наша “ой –ёой –ой” компания топила на всех парах, вскоре галоп сменили на рысь, а когда впереди замаячил очередной объект для приключений, то интернациональный табун уже скакал во весть апор.

17. ***
Следующим номером программы явился многоэтажный универмаг. ОНА то ни раз наблюдала, как стоило только одной мушке пристроиться на липкую светло-коричневую бумажную ленту, как тут же лепилась и другая, а за теми ещё и ещё, а ещё затем лента просто не могла разместить всю серо-чёрную, обречённую мушиную массу. Компашка уже преодолевала шестой пролёт универмажьей лестницы. Преодолению препятствовала знакомая серо-черная масса, только из человеков, которые лепились и лепились друг к другу. Одна тётка орала, сильно главничала и исписывала всем по очереди ладошки какими-то цифрами. Оказалось на третьем этаже “выбросили” джинсы. Ситуация прояснилась - случай пограничный ведь жизнь без джинсов смерти подобна. В этом дивном многоэтажном месте почти каждый день что-нибудь брали да и ”выбрасывали”. Тем человекам, которым свезло и они смогли прилепиться на шестой лестничный проём, даже на пятый вполне улыбался шанс заполучить эти самые желанные и уже нацепив их смотреть на мир свысока. У тех, кто стоял ступенькой ниже шансы отличиться практически отсутствовали.
Зарубежные дивились происходящему. Не понимали они, что население их зарубежья меньше и соответственно джинсов им нужно куда меньше. В отличие от слипшихся на лестничных проёмах посетителей столицы искатели приключений знали, если “выкидывают” на третьем, то на четвёртом можно без очереди, но чуть дороже. И если купить на четвёртом чуть дороже, то можно продать вдвое дороже тем, кто уже совсем отчаялся на первом. «Побратимым» , за обещанный фокус никаких денег не было жалко. Фокус удался. Чтобы у закошмаренного братства мгновенно помутился рассудок, хватило пятнадцати минут. Недоверчиво переглядывающееся недоумение вынесло вердикт, что в их стране за пятнадцать минут, столько денег, так легко не заработаешь. И тогда ОНА подумала: ” Эх вы, заграница, только брататься и умеете”. На подработанные «деревянные» шопились подарки: Гжель, Хохлома, шкатулки, матрёшки, значки, шапки-ушанки с кокардами и прочая сувенирная история. Чтобы попасть на ужин в самый фильдеперсовый ресторан был чётко отработанный план. Швейцарова бдительность усыплялась без всякого напряга. В первых рядах делегации запускались, что ни наесть живые иностранцы, беспрестанно лопочущие на непонятном заграничном, а дальше приветливые и улыбчивые сопровождающие.Аппетитно –шелесттящее меню уже расшаркивалосьсвоими страничками.Гостеприимный стол ломился от яств. Шпана рубила модные салаты, не менее модные воздушные пирожные. Крушились нарядные бисквитно-кремовые сооружения и всё это безобразие ещё и заедалось цветными шариками из карамельного мороженного и запивалось ароматным вином. Уходили из заведения, шифруясь по очереди и в танце прихватив в дорожку ещё и по бокалу вина. Похоже, в респектабельном заведении таких прецедентов не наблюдалось. Свалив с объекта легко и непринуждённо, довольные собой придурки бесцельно бродили по ночному городу. Наличие в башке алкоголя и отсутствие совести дозволяло наперебой шутить и громко гоготать. Братва повеселилась от души. Вот такие достопримечательности, вот такая культура.

18. ***
В самом центре ЕЁ родной страны находится самая что ни наесть центральная площадь. По брусчатой площади неустанно каждый день передвигаются стайки «Френчей», «Стейцов», «Аллюров», и прочих туристов. Эти стайки, ведомые зомбировано – запрограммированными экскурсоводами, выпятив глаза растопырив ухи и пощёлкивая фотографическими аппаратами, щёлкали клювами. А ещё туристы водили шеями установив слежку за экскурсоводовым перстом, указывающим то на один разнарядный собор, то на другой. Туристический маршрут непременно венчало посещение музея великого Вождя всего пролетариата, порождённого его болезненным фанатизмом. Породил и решительно повёл каким-то утопическим путём. Куда повёл и зачем повёл, туристам из дальнего зарубежья было ну очень далеко до осознания. Не понятным было и то, как и зачем вся стайка в принудительном порядке подверглась походу в музей. Программа казалась им очень грустной. Экспонаты являли собой непонятные клочки бумажек, исписанных совершенно непонятными фразами, пожелтевшими фотокарточками с незнакомыми лицами и гипсовыми безрукими четверть человеками. Экскурсантов неминуемо ожидала массовая гибель если не от тоски, то точно от зевоты. Но в музее посетителей ожидало кое-что более увлекательное. Программа организованная по предварительному сговору нескольких предприимчивых лиц была частно- предпринимательской. В одностороннем порядке в безвременное пользование эта группа лиц приватизировала сортир в музее самого Вождя. Не совсем хорошая девочка, вместе с другими последователями, расставляла в сортире силки на отбившихся по нужде от своей стайки заморских птиц. И тут начиналась «бомбёжка». Импортная птица имела очень красочное оперение. Необходимо было повключать всё своё обаяние. С особой учтивостью и открытыми резцами очень гостеприимно пощипать эти красочные перья. Для успешного завершения «ченча» требовалось просунуть туристу какую-то несчастную «Зернистую икру», и не менее, какую то «Столичную водку», получив взамен самые наимоднейшие инопланетные прикиды. Вся эта тема в узких кругах имела определение «УТЮЖИТЬ ФИРМУ».Те, кто утюжил носили громкое имя «УТЮГИ». Вариантов для «утюжки» было предостаточно, главное в нужном месте и в нужный момент включить извращённое воображение. Можно наколачивая в гостиничные двери и те отворялись, а вместе с дверьми отворялись заморские баулы и чемоданы. Из шкафов как-то сами по себе выпрыгивали умопомрачительные наряды. В данном случае для «ченча» годилась и местная валюта.

19. ***
Призванной на гастроли шоу братии щедро предоставлялись концертные площадки прямо в самих что ни наесть Домах Культуры. Рассматривался вариант «утюжить» прямо в этих Домах и прямо по окончании концертного представления. Был ещё и вариант совместить приятное с приятным - прямо после просмотра концерта взять артиста и в оборот его так. И всё бы хорошо, да дело в том, что все до одного билета уже тонули в плюшевых креслах.
И тогда абсолютно обезглавленной, но очень весёлой компании, заблудившейся в поисках адреналина был вынесен вердикт: «Ну что, концертов что ли никогда не видали?» Решение устроить просто прослушку, требовало определить предполагаемую площадку. А может проскользнув не очень заметно по лестнице, по босяцки расположиться прямо на козырьке, прямо над самой сценой, и с самого высока ощутить себя в эпицентре. Приступить к покорению объекта было безоговорочно и единогласно.
И вот эти фанаты, хорошенечко шифруясь уже тихонько-притихонько, крались к намеченному месту дислокации. Одержимые то ли жаждой приключений, то ли чувством стада, компания уютно расположилась на крыше прямо над самой сценой. Ситуация не обещала никакого негатива. Дом Культуры предусмотрительно и довольно основательно укомплектовали в форменные погоны. И вот звёзды зарубежной эстрады уже со всей дури сотрясали стены Дома Культуры. Неожиданный спецэффект привёл абсолютно всех в откровенное замешательство. Потолок с жутким треском разверзся и прямо на головы артистов зарубежной эстрады посыпался метеоритный дождь из фрагментов потолка. Небо рушилось роняя шмотки извёстки, какие то фальшь панели, балки, бруски и даже кирпичи. Дело было в том, что замыкающий в группе прокравшихся на крышу фанатов прибывал в крайне тяжёлом весе.
Зритель в отчаянии, музыканты в шоке, группа в бегах, а погоны по следу. Погоня у погонов получилась на короткую дистанцию. Очень скоро особо опасные преступники были обезврежены и препровождены в участок, где узнали, что помимо морального ущерба есть ещё и материальный и физический. Ещё их заверили в том, что они являются членами террористической группировки, направленной против иностранных граждан. Был вариант внушить преступникам, что они ещё и диверсанты, пытающиеся сорвать акцию. Погонам было невдомёк, что перед ними просто «УТЮГИ». ОНА утюжила не за азарт, не за интерес и даже не за компанию. И до сего часа и в сей час и позже и ещё много-много позже ЕЙ было безоглядно интересно отдавать дань времени и её Величеству МОДЕ. С уверенностью ОНА заявляла: «Модной надо быть всегда! Это моё право»! По сей день ЕЁ преследует ревность всех и вся к МОДЕ.

20. Обычный «час- пик». На остановках обычно застрявший во временном пространстве народец. Все те, кто позастревали, считали своим долгом доукомплектовать подоспевший к остановке общественный транспорт.
Трудовые массы, которые, будто по предварительному сговору поспешали с работы прямёхонько, до дому, будто магнитом притягивало к подоспевшему общественному транспорту. Подоспевший транспорт резиново вжикал и бензиново пыхтел. Тужась, изо всех сил и издавая истошный лязг, транспорт
на « раз, два, три» гостеприимно расщёлкивал двери. Если даже ты отчаешься, да и придёшь к решению оплатить проезд, то не факт, что тебя примут на борт, который ну просто никак не резиновый! Эта абстрактная ситуация бодрила и авторитетного щипача и ту, что выдвинулась с ним «побегать». Двое пытались раствориться в толпе, в той толпе, которая гужевалась на остановке в ожидании транспорта. Эти двое выдвигались на работу в самый урочный час. Все с работы, а они вточь на работу, потому, что « час пик»- самое время бегать по карманам. ЕЙ довелось работать с самым уважаемым в воровском мире «Щипачём». Работали они страстно и с азартом. Щипачь обучал ЕЁ всем тонкостям мастерства. ОНА была очень способной ученицей и, похоже не совсем уже хорошей. Не совсем, потому, что в принципе ЕЁ вся эта делема была по барабану. В лавандосе уж точно не было нужды. ОНА по обыкновению лишь пытала экстрим. ЕЙ только и всего то хотелось жить в соответствии со своей правдой. ОНА с полной уверенностью, что по большому счёту деньги-это вздор с лёгкостью облегчала карманы рабочего класса и не принуждённо раскоцивала дурки. Её приводило в восторг ощущение адреналина, которого хватало с лихвой!
Но посвящать свою жизнь эдакому ремеслу было явно не про НЕЁ. На самом деле Она мечтала осуществить свою детскою мечту. Вскарабкаться на самую высокую ступеньку и дотянуться, до самой что ни наесть вершины моды!
***
.


21. ***
Прочтение западной литературы, прослушивание мировой популярной мега музыки, пролистывание заморских журнальчиков, всё говорило об одном - в моду вошли наркотики , ну а ОНА то опережала моду и потому в этом деле тоже здорово преуспела.
Для приобретения наркотиков ЕЙ не нужно было денег, не было нужды и в связях, только изощрённое воображение и владение своим ремеслом. Можно взять бумагу* на аспирин или пурген, лишь бы та бумага была заверена личной врачёвой печаткой и личной врачёвой подписью. Дальше дело рук и ещё самая малость мошенства. Полюбовавшись на печатку и внимательно её изучив, при помощи фотобумаги, с печатки снимался оттиск. На зажжённой газовой плите ЕЁ уже ждала загустевшая от температуры штемпельная краска. И вот тончайшее пёрышко «сорок первого» номера ныряло в эту самую краску и с особым пристрастием налегало на оттиск. Оттиск просыхал и презентабельно занимал место в нижнем правом углу бумаги. Всё это искусство заверялось личной подписью, ну ничуть не хуже оригинальной. И была эта бумага лукаво писана, однако система работала. По большому счёту ЕЙ не сильно как были симпатичны наркотики. ОНА по своему обыкновению всего то жаждала быть в теме.
(* бумага – рецепт)

***
ЕЙ было ну просто невыносимо вытягиваться в струнку под бравурное исполнение нерушимого гимна, прославляющего какое то мифическое Отечество, которое эти самые бравурные сами же и разрушили, а разрушив, растащили по своим карманам. ЕЙ претило встать в строй, да и строем приторно маршировать по жизни под принудительный стук барабанных палочек. У неё было своё кредо-жизнь на грани фола.
Шастая по аптекам города, ЕЙ без проблем удавалось обменять свои совершенные творения на наркотики. Бумаги то получались отменными, но, а вот рожа то примелькалась. Приходилось шифроваться. Чтобы закошмарить провизоров, ОНА прибегала к всевозможным ухищрениям. Довольно уверенной походкой, приблизившись к ОКОШКУ провизора, ОНА важно указательным пальцем отправляла на переносицу съехавшие на кончик носа псевдо очки и поправляла на голове не затейливый старушечий платок. После чего на провизорский подоконник демонстративно выставлялась потрескавшаяся от времени хозяйственная сумка. Из реквизитной сумки поочерёдно выныривали пара бутылок с кефиром, вслед за кефиром появлялась булка хлеба, за булкой следовали несколько яблок. Тётка по та сторону ОКОШКА не включалась в сюжет, но сам сценарий захватывал. Тётка в ожидании развязки нервничала и в свою очередь тоже поправляла очки. Наконец то наступала развязка и тогда сумка с самого- самого дна извлекала затерявшийся где то под яблоками паспорт, а паспорт ярко красно распахивался и на тебе тётка рецепты на наркотики.
Нет ну не может быть наркоманка на столько хозяйственная? Да нет ну вряд ли? И разве станет наркоманка засвечивать свой паспорт, в котором так бережно храниться рецепт? Рецепт явно не на наркотики, а точно на лекарство. Точнее и быть то не может! .И с сочувственным выражением на лице провизорша уже собственноручно протягивала наркотики экстремальной « Актёрке». Процесс всегда носил творческий характер, а оригинальные спектакли никогда не походили друг на друга. Сама суть в совершении противоправных действий заключалась не только в незаконном приобретении наркотиков .Верным делом ОНА считала профессионально и с душой отработать очередной спектакль .Вот она настоящая игра, именно та игра что ещё раз пощекочет все нервы. Блеск!
Однажды привычно задвинув очередную «бумагу» в очередное провизорское ОКНО, ОНА задницей почувствовала опасность. Провизорша отрапортовала, что нужно сверить наличие данного препарата в сейфе и что это не займёт много времени. Стало ясно ,что эта старая « кукушка» удалилась вовсе не в сторону сейфа, а прямёхонько к телефону. «Кукушке» за всю её бездарную жизнь похоже ни разу не выпадало случая совершить подвиг во благо Отечества. Вероятно, она в тот момент предвкушала, вот он случай проявить особую бдительность и оказать добровольное содействие доблестной милиции и с чувством исполненного долга достойно свалить на пенсию.
И тогда, грамотно проперев ситуацию« Актёрка» подумала: «Нет ну фу, какая не обаятельная и не гостеприимная эта при противная замусорённая бабёнка! Возмутительно! Ну а се час похоже в самый раз делать ноги». Буквально в два прыжка ЕЁ ноги уже на всех парах топили из аптечного пространства чётко по направлению к трамваю, потому как двери у трамвая уже закрывались и трамвай был готов отправиться с остановки своим привычным маршрутом. Но так как частенько маршруты пассажиров ровнёхонько совпадал с транспортными маршрутами, ЕЁ ноги уже приклеились к ступенькам, а руки к поручням. Ну ЕЙ очень-очень нужно было уехать. Ведь у подоспевшего следышком транспорта маршрут вероятнее всего вряд ли понравился «Актёрке»
Трамвай впустил ЕЁ и, дежурно звякнув, тронулся с места. Позвякивание трамвайчика никак не могло заглушить пронзительное и омерзительное завывание сирены. Прилепившись к заднему стеклу спасательного»ковчега»,ОНА увидела, как за ЕЁ Величеством прямо к аптечным ступенькам подогнали персональный транспорт. Транспорт был компактненький, жёлтенький такой, да ещё и с синим огоньком. Но вот беда, что хоть транспорт и был персональный, маршрут его, ну никак не совпадал с «Актёркиным».
Рано или поздно приходится менять стратегию, чтобы хвост то не прищемило. Пришлось включать изощрённое воображение!
***
Бредут себе по улице всякие человеки. И каждый из человеков бредет своей дорогой. Кто то торопится, а кто то и не очень, но, а кого то попросту ждала засада в лице преграждающей дорогу «Актёрки». Засада, случившись обычно подле аптеки, появлялась из неоткуда и возникала прямо перед потенциальной жертвой. И вот Мошенница уже вкрадчиво заглядывает своей жертве прямо в глаза и настоятельно пыталась вверить в жертвенны руки свою лукаво писанную «бумагу». Призвав на помощь весь криминально- актёрский дар, ОНА виновато потупив глаза, уже во всю обгрызала уши случайному прохожему: « Мужчина, мужчина, ну вот Вы послушайте только; у меня есть любовник, ну ,а у любовника соответственно скандальная, противная и к тому же старая жена, короче прямо не жена, а отработанный материал какой то. Так вот любовник то меня любит, даже ой как любит и претензий собственно у меня к нему то нет, а вот его жена напротив совсем как то меня не любит, можно даже сказать ни капельки. Ну ведь у неё же абсолютно нет ни каких шансов. Эта старая грымза, она вон, вон, вооон там в аптеке лекарствами торгует . В этот момент «Актёрка» уже огорчённо и как то между прочим , обозначив указательный палец, а тыльная сторона ЕЁ ладони укоризненно и пренебрежительно указывала прямо на аптекарские ОКНА. При этом ОНА, как бы между прочим намурлыкивала: «Вот Вы, мужчина, сейчас пожалуйста обратите своё внимание на меня! Пытаясь убедить жертву в своей неотразимости, ОНА, презентовала себя изящным движением кисти руки. Глаза ЕЁ тут же округлялись, а наглая рожа расплывалась в кроткой, но соблазнительной улыбочке: «Вот Вам мужчина рецептик на лекарство. Это лекарство мне ну ой как необходимо. И вот уже лукавая «бумага» принудительно вкладывалась в надёжную мужскую руку.
ОНА продолжала сокрушать мужчинский мозг: «Ведь Вы же ,мужчина не хотите ,чтобы эта старая грымза подсунула мне чего то вредного, да и отравила меня? Ведь, правда же?»
Оторопевший мужчина походил на того самого кура, что в ощип попал. Он только невнятно мычал и разводил руками. И тогда Мошенница сама утвердительно отвечала на свой же вопрос: «Ну, конечно же не хотите!»
Не давая жертве опомниться «Актёрка» уже подталкивала жертву прямо к дверям аптеки: «Вот Вам, мужчина сейчас нужно сюда, затем на второй этаж по лестнице, затем Вам на лево и в дверь, а там прямо, прямо к главному ОКОШКУ в первый отдел. Если спросят, кто прописал и отчего скажите, что мол не знаете и что это для соседки. И вот абсолютно зомбированный дядька уже поперся точно по указанному маршруту.
И тогда ОНА подумала: «Нет ну пока в Мире столько добрых и доверчивых человеков, то Миру не рухнуть!!!»
***
Подстерегая очередную жертву ОНА привычно отиралась на своей дежурной «точке» подле аптеки. Операцию эту ОНА называла «СПРАШИВАЙТЕ В АПТЕКАХ ГОРОДА».
Резкий лязг тормозов рядом с парапетом обратил на себя внимание. Новёхонькая вишнёвая «девятка» резко и широко распахнула дверь. С переднего сиденья уверенным прыжком прямо через парапет сигануло, что-то фиолетовое, довольно коренастое, бородатое и очень кучерявое. Всё, что мутилось вокруг этого фиолетового сгустка энергии на его фоне, как-то сразу поблекло и погрустнело. ОНА продолжала наблюдать картинку. Этот фиолетовый сгусток очень шустро семеня коротенькими ножками, направился ни куда ни будь, а ровнёхонько к магазину детского питания. Буквально через считанные минуты, заботливо прижимая к сердцу изящные бутылочки с молоченым содержимым, эта фиолетовая картинка уже мерила шажками расстояние от магазина детского питания до аптеки.
И ОНА подумала: « Нет, ну это явно вариант! Такой весь из себя заботливый папаша, да ещё и в обнимку с молочными бутылочками! Такому точно поверят». И Мошенница возникла у него на пути. Привычно, потупив глаза, ОНА вкрадчиво обратилась: «Ой, мужчина, мужчина!»…,а дальше всё по сюжету. Но этот мужчина в отличие от остальных, не то что не пришёл в замешательство, а как-то нагловато насмешливо смотрел ЕЙ прямо в глаза. Он понимал, его явно разводят. ОНА же понимала, что этот фиолетовый однозначно вперся в ситуацию. Да собственно так оно всё и было. Его попросту веселила виртуозная и наглая «Актёркина» брехня. Мошенницу уже хорошенечко несло, и не было той силы, чтобы смогла ЕЁ остановить. Сложившаяся ситуация только бодрила и добавляла адреналина.
И как вдруг от удивления ЕЁ бессовестную рожу неожиданно перекосило, когда, не дослушав ЕЁ душещипательную историю до эпилога, это явление просто вырвало «бумагу» прямо у НЕЁ из рук и засунуло в свой фиолетовый карман. После чего явление растворилось за аптекарскими дверьми. И опять считанные секунды и опять перед НЕЙ всё тот же нагловатый и буравящий насквозь взгляд и тот же сиреневый карман. Прямо из кармана вытянутая рука на открытой ладони протягивала ЕЙ с лёгкость добытый для НЕЁ трофей. ОНА продолжала спектакль: «ОЙ, ну мужчина у вас такие добрые глаза, ну прямо спасибочко, то Вам какое! Вот денежку возьмите за лекарство». Но фиолетовое явление несколько раз громко хлопнув в ладоши, в очередной раз обескуражил непревзойдённую «Актёрку» своим сюжетом. Резкими и небрежными движениями он опустошил свои фиолетовые карманы и бросил прямо к ногам Мошенницы кучу каких то помятых бумажек в виде крупного денежного эквивалента. Засим, делано расшаркиваясь и низко кланяясь, поблагодарил за спектакль. И тогда ОНА подумала: «Нет ну надо же, а ведь этот « «чертило» только что играл со мной на одном театральном подмостке! Блеск!»
В последствии судьбы, их не единожды и сталкивались и пересекались.


22. ***
Лето гораздо упрощало процесс запретной добычи. В то время каждый уважающий себя пролетарий был обязан во что бы, то ни стало обзавестись дачным участком, а уже если звёзды правильно встанут, то на том дачном участке мог вырасти ещё и дачный домик. Домик то ЕЁ совсем, скажем, не интересовал, а вот дачный участок как раз таки интересовал и даже очень, если конечно на участке выращивали пищевой мак. Ах, какой же красоты были эти пронзительно – алые и застенчивые сиренево-белые лепестки. На самом деле эти цветы ну совершенно уникальные. Хочешь, любуйся маковым цветом, а хочешь ранним утром, на заре «мойкой» покоцай эти маковые «коробочки» да и собирай на стёклышко чистый опий. Захотел и по осени вытряхивай себе из «коробочек» чёрные маковые зёрнышки да и выпекай «маковый штрудель». Ну, а уж коли не нравится «штрудель», можно и «кокнар» сварить из осенних «коробочек». Оставалось лишь искуссно распорядиться с опийным молочком и не менее искусно приготовить «кокнар» и вот тебе кайф с аксельбантом. И тогда ОНА подумала: «Ведь если не думается же ничего, зачем вообще то думать? Ну, высечь ЕЁ было не кому, а надо бы!»
Не всегда операции по изъятию пищевого мака у населения проходили гладко. Иной раз приходилось проникнув на оккупируемую территорию через калитку и за отвратительное поведение, получив рогатиной по спине, делать ноги через забор. Иной раз приходилось самой идти в наступление. Утро было ну совсем, раннее, солнышко ещё не поднялось. ОНА, да и ещё одна такая же дура набитая, обнаружив стратегический узел и вооружившись ножницами « косили» маков цвет. Большая часть снятого урожая уже громоздилась на садовом столике. Как, вдруг, ни от туда и не от сюда на дачной тропинке замаячили две фигуры. Ничего не оставалось, как только изобразить безмятежно отдыхающих дачниц. Набитые дуры совершенно вальяжно расположились за дачным столиком, но отдохнуть им не пришлось. Две фигуры почему то не пропиздовали мимо, а прямёхонько направились к калитке, за которой и находился тот самый садовый столик. Фигуры недоумевающее переглядывались и пожимали плечами. Было похоже, что, придя на свой собственный участок, они ну никак не ожидали встретить там вора. В утреннем воздухе повис вопрос: «А что это вы здесь собственно делаете? И чего это вам ну совсем не спиться?» Вопрос был обращён к вновь прибывшим фигурам. От такой наглости фигуры, придя в жуткое замешательство, явно прихерели. Одна, набравшись невиданной до селе смелости, откашлившись, отчеканила что этот участок является их собственностью. Навстречу последовало повествование: «Ааа, а мы вот тут отдохнуть присели, устали маленечко пока урожай собирали» и обозначив рукой трофей, лежащий на столе повествование продолжалось: «А мы вот по обоюдной договорённости вот это всё купили у твоей дочки. И вот задумались, как нам всё то унести. Не поможете?» Та осмелевшая начала пыхтеть и фыркать: «Да у меня не то что дочки, у меня и сына то никогда не было» Та, что раньше пыхтела и фырчала начала вдруг верещать, призывая на помощь не только милицию, но и в подкрепление, зачем-то, ещё и добрых людей.
Ситуация прояснялась как для «отдыхающих» так и для фигур. Пришло время действовать Пронзительно верещавший « свисток» так или иначе призывал «грабительниц» к низкому старту, не хватало лишь секундомера. Вдруг вторая, та, что глухо – немая, бзделоватая и при том носившая косую сажень в плечах, вдруг неожиданно растопырила крылья. Да так растопырила, как будто побрататься хочет, но судя по выражению оскала, вероятнее всего она задумала что то не доброе. И вот уже второй «свисток» верещал, о том, что не выпустит, прям никого. Для разрешения ситуации совсем даже удачно пришлись ножницы. «Ага, нет ну видали таких не выпускальщиков?» Не упустив свой шанс и получив порцию адреналина незваные гости, не растерявшись да и прихватив с собой добычу, уже сверкали пятками.

Продолжение.

Ловчее всего у НЕЁ получалось управляться с разноцветными бабинами и стрекочащими серебристыми станинами. ОНА чётко знала, что со всем этим надо делать. Точнее сказать вот без того самого этого ЕЙ просто ну не дышалось и всё тут. И вот ноги уже понесли ЕЁ в том самом направлении Привычная дорога, привычная лестница, до боли привычная обстановка, но лица какие то чужие, настороженные.
И вот ОНА тут, как тут снова хорошая и снова с нар и снова на пуховые перины. Все инженерно-технические работники, как один собрались в “театре” аккурат к назначенному часу. Сама “постановка” вопроса обещала эксклюзив. ТУ, которая была уже ПОСЛЕ, призвали на разборки не по понятиям. ОНА говорила себе вслух: “Да не бойся ты! Какой смысл?» Как же ЕЙ достало в последнее время руки по швам и на те – приговор. Но ОНА очень хотела снова слушать стрекотание станин. Каждый из инженерных и технических, во главе с самой главной кадровицей вершили ЕЁ творческую судьбу. Те, кто вершили, вместо лиц повернулись к НЕЙ задницами, причём облицованными в ЕЁ творения. В ходе дискуссии, больше смахивающей на полный бредос сложно было понять в конце концов соответствует ОНА или не соответствует? Допускать ЕЁ или нет, а может, стоит поверить оступившемуся элементу? А может похерить эту проблему вовсе? Главная по кадрам прибывала в абсолютной уверенности, что кадры необходимо чистить, а не засорять всякими сомнениями. Нет риска и проблем нет с отчётностью перед партией. И все эти задницы жевали сопли, брезгливо, наигранно и показушно. Нерешительно переглядываясь, пожимали плечами и решительно сотрясали свои подбородки.

Место судилища располагалось ни где-нибудь, а ровнёхонько в Храме, когда-то давно приватизированном бесноватым пролетарием. И вот казус то, какой; по иронии судьбы именно в этом самом Храме крещён был ЕЁ дед. И тогда ОНА подумала: «Ну, ничего, что в храме то? Не судили бы, да и не судимы будете”. Но вот ведь горе то, какое - в недалёком будущем многие из заседавших - рассуждалок покатились этапом по тому же тракту, тем же «Столыпиным» учиться туда, где ОНА плохая, когда-то преподавала.

Становилось понятно - очков ЕЙ не набрать. Ни оттуда, ни отсюда вдруг в лице очень партийной, но принципиальной, независимой и просто сердечной правозащитницы случилась подмога. Подтянувшись на “спектакль” ко второму акту, наша сердечная, прочухав ситуацию, ну абсолютно не считала нужным вникать в процесс. Прямо с порога правозащитница набросилась на обсуждаемый объект с восторженной речью: “Ну, наконец то, дорогая ты наша, как же нам всем тебя не хватало! Ну и когда к работе готова приступить? За сим последовали объятия и поцелуи. В этот момент заседающие сконфуженно заулыбались, одобряюще запереглядывались и заблеяв трусливым и задорным хором, закивали своими козлиными мордами. И ОНА подумала: “Ну что дома, что ли сидеть, если партер так затосковал без НЕЁ, то трудно представить, что же творилось с бедненьким амфитеатром?” Решено! “Спектакль“ продолжается!
Снова ЕЁ гипнорили пузатые и необычайно пестрые бабины. Снова стрекотали, размеренно постукивали и поскрипывали серебристые станины, напичканные множественными иголками и крючками. Эти иголки и крючки, поселившись на шести этажах новёхонького стеклобетонного замка, беспрекословно подчинялись всем творческим замыслам хорошей девочки. Эта шестиэтажная история случилась в ЕЁ жизни дважды, один раз ДО того, как ОНА стала плохой, а другой – ПОСЛЕ, когда ОНА снова стала хорошей.
Нарисовав себя новую, ОНА вела себя эксцентрично и обезкураживающе. ЕЁ фантазии нацепили на НЕЁ реквизит в виде длиннющего тёмно-серого плечистого кожаного плаща с туго затянутой талией. Венчала образ самая настоящая серая каракулевая папаха, на лбу которой вместо жалкой кокарды красовалась овальная рубиновая брошь. Правда, отсутствовали погоны. Зато, какие нарядные и сверкающие на солнце ордена за стойкость против той утопической и заблудшей эпохи украшали лацканы ЕЁ кожанки. Сверкающие броши в форме орденов были ну очень взаправдашними. Собственно и сам наряд являл собой откровенное стебалово. «Спектакль» разыгрывался исключительно для партера. Партером ОНА называла инженерно-технических, тех что, собравшись в кучку, жалили ЕЁ не подозревая, что это может быть даже больно. Амфитеатром ОНА называла всех тех почитателей ЕЁ творчества, которые в своём неуёмном стремлении к моде с самого раннего утра слепившись в очередь, жаждали попасть к НЕЙ на аудиенцию. В очередь выстраивались: Гор, Торг, Снаб, Сбыт, Культ, Здрав и прочая номенклатура, желающая заполучить эксклюзив. ОНА перепрыгивая ступеньки, пробираясь сквозь толпу, торопилась к своему рабочему месту. ЕЙ очень нравились ступеньки и толпящиеся клиенты и рабочее место, оснащённое кое-какими секретиками. За ЕЁ спиной, над рабочим столом уютно расположилось хитрющее зеркало, а на столе не менее хитрющая тетрадка. И зеркало и тетрадка являлись психологическим оружием направленным против особо нетерпеливых и особо буйных торопышек.
Те торопышки, которым ну вот совсем никак не нравилось стоять в очереди, с удовольствием коротали время, разглядывая себя в зеркале. Тем, что буянили и своим поведением попросту вносили смуту, услужливо предлагалось излить весь гнев на бумагу. Просто улыбаясь, ОНА вверяла прямо в торопыжьи руки ту самую хитрющую тетрадь. Терпеливая тетрадка обладала на редкость завидным смирением. ЕЙ припомнились школьные тетрадки, которые терпели и кляксы и ошибки и не только тройки, но и постыдные двойки. И тогда ОНА подумала: « И отчего тетрадки не могут поделится с людьми терпением?»


31. ***
По непонятной причине ОНА волновалась, то и дело прилипала к зеркалу. Ни одна из заколок, вплетённых в волосы не могла конкурировать с другой. Каждый раз отражение в зеркале говорило ЕЙ: «Ну нет, нет это ни к каким чертям не годится и всё, всё ну совсем не то». В тот момент, когда ОНА увидела в ОКНО ту, что подтянулась на деловые переговоры и ради которой городился весь спектакль, на помощь подоспело ярко жёлтое хитросплетение в виде не совсем скромного, но жизнеутверждающего украшения для волос. И вот ОНА уже спонтанно прилепляла на башку это яркое и жёлтое недоразумение. Кокетливо улыбнувшись и подмигнув своему отражению, ОНА уже восседала на импровизированном троне. И потому как вся сила в позвоночнике, спина вдруг сделалась идеально ровной и прямой. Одна нога вальяжно перепуталась с другой, а руки вместе с расслабленными кистями, очень образно повисли на перепутавшихся коленках. Голова ЕЁ чётко отработанным движением с периодичностью, гордо вскидывалась кверху. Надетая на лицо сама доброжелательность могла расположить к себе не только «Фрэдди Крюгера», но и самого «Джека Потрошителя». Указательный перст, повиновенно, призывал гостью расположиться для приватной беседы. В принципе то, именно эта гостья не могла радикально повлиять на ЕЁ судьбу, или попросту развеять досуг. ОНА же самая неотразимая, закошмарив ярко жёлтым недоразумением то место, каким думают, просто на просто жаждала зрителя. И на тебе « хвост» на право, «хвост» налево. Бровки то « домиком», то вопросительно «дугами», глазки то хитро прищуривались, а то округлялись, как у глушенного омуля, ну а губки то: «Ииииииии!», то «Оооооооо!»
***
И вот ОНА в полном восторге от себя! Та, что по доброй воле случилась нечаянным свидетелем всего этого фарса в упор пялилась на «распавлиненную Фифу». Такого выступления гостья даже по телевизору в постановках никогда и не видела. А тем временем, «Фифа», по понятным причинам, зачем то обращаясь к потолку в свою очередь задвигала речь. Ну гостья то была абсолютно реальная и не вполне понимала, что вокруг неё происходит. Будучи человеком глубоко интеллигентным, та что была реальной, вдруг почувствовала себя не справедливо казнённой. «Фифа»же кроме потолка ну ровно ни кого вокруг не замечала. И тогда реальная подумала: «Ну если ЕЙ так нравится, то пусть сколько нужно, столько и кривляется». «Фифа» в этот момент не думала ни о чём, ОНА просто на просто прибывала в образе.
Переговоры прошли весьма позитивно. Ну а иначе и быть не могло. Гостья доводилась, ни кем нибудь, а самой при самой любимой племянницей, какие только могут быть у самых при самых отвязных и отчаянных прожигателей жизни.
«Дядя» был не менее обожаем и боготворим своей племянницей. И не менее удивителен и не постижим, для всех тех с кем его сталкивала судьба. Ну, а уж если проведению было ровным счётом не до «Дяди», тогда «Дядя» сам находил столкновения с этим самым проведением. В его вкусе было поспорить с самой судьбой и брать то, что предначертано свыше прямо «на абордаж». Ему нравилось ощущение холода в груди, когда он бросал к ногам своей судьбы перчатку, вызывая судьбу на дуэль.
За «Дядей» наблюдать «Фифе» ну очень нравилось. Он не был подарочком и врывался в «Фифино» пространство пронзительно и надрывно телебеня дверным звонком. Двери не успевали отвориться, а наш гостёчек уже отчаянно и безшабашно атаковал холодильник. И вот тебе уже тут как тут трёхлитровая баночка с деревенским молочком. Если с баночки снять пластмассовую крышечку, то легко доберёшься прямо до самых сливок. И если дальше без прелюдий, то после того, как дверца холодильника захлопывалась, то отхлопывать ту дверцу попросту не имело смысла в силу того, что содержимого у холодильника приходило в упадок.
И холодильник очень грамотно включался в тему. К следующему вторжению нежданного гостёчка, на всякий случай холодильник брал да и переворачивал дежурную баночку с молочком и сливками прямо с ног на голову, прямо на пластмассовую крышечку. В очередной раз подтянувшийся гостёчек , распахнув холодильник, от предложения как то оторопел. Молочка то испить удастся, а вот сливочек мастер, обломайся. Но мастер и тогда не терялся. Комфортно устроившись на любимом «Фифином» диване и пялясь в любимый «Фифин» телевизор и по домашнему закурив папироску, требовал
пожарить картошечки и чтоб на сливочном масличке и чтоб с лучком. И когда, нежданный уплетал за обе щеки ОНА, сидела на полу и думала:
«Ууууух !Черти его дери, приплёлся так приплёлся»
Чтобы «Дядя» ещё не попросил и котлет накрутить, Она хватала свою собаку и тащила её на неурочную прогулку. «Дядя» не хотя поднимался с дивана и присоединялся к прогуливающимся и брал инициативу в свои руки. Тогда прогулка превращалась в ознакомительная экскурсия со всеми партиями всех женщин России.
«Дядя» ну очень любил абсолютно всех женщин, какие только попадали в его поле зрения. Но больше всего он годился не качеством любимых женщин, а их количеством. Ознакомительная экскурсия ещё вполне могла походить на перепись населения. «Дядя» таскал «Фифу» с собачкой из одного дома в другой, из подъезда в подъезд, из квартиры в квартиру. После настойчивого нателебенивания во все двери, те распахивались, а из дверей навстречу ему уже приветливо лыбились женщины и все похоже прибывали ну абсолютно в его вкусе. Они были разные - блондинки и брюнетки, жирные и субтильные, высокие и не очень, но все как одна на редкость улыбчивые. Каждой из них, гостёк ответно и пошловато улыбался, на уровне школьной самодеятельности, приложив руку к сердцу клялся, что безумно скучает, а при первым же возможном случае осчастливит своим визитом. Ну, а дуры плыли в улыбке и знай себе: «Гы-Гы, да Гы-Гы». И вот, когда Гыгыколки растворялись за своими дверьми, тут «Дядя» вскидывал свой волевой подбородок и обращался к «Фифе»: «Ну и как тебе?» А «Фифе» уже от пересчёта превратившёйся в «Фефёлу» было ну совсем никак и ОНА только пожимала плечами.
И тогда ОНА подумала: «Ну и чего они так радуются то его появлению на пороге ? Может даже и ОНА при виде «Дяди» точно так же бы лыбилась, если бы каждый раз дело не доходило до полного опустошения ЕЁ собственного холодильника, бесцеремонной приватизации ЕЁ собственного дивана, телевизора и всего всего принадлежавшего ЕЙ пространства?». Ну, а ОНА в своём собственном пространстве, ну ни в коей мере не могла помешать гостёчку. Попросту ЕЁ присутствие полностью отсутствовало, как для «Дяди» так и для НЕЁ самой.

В тот момент, когда Фифе казалось. что ОНА отсутствует в своём собственном пространстве, на самом деле Фифа находилась под пристальным Дядиным наблюдением. Дядя держал ЕЁ на ниточке с того самого момента, когда однажды отвязная Мошенница подле аптеки со словами: «ОЙ, мужчина, мужчина», преградила ему путь. В тот день он принял ЕЁ условия только потому, что сам по жизни был человеком азартным и безбашенным. Прирождённый игрок, он не устоял перед ЕЁ криминальным артистизмом. Да и где это видано, что наркотики сами в руки могут идти, да ещё и всего за двадцать одну копейку. Дядя предполагал что фарс его фиолетовых карманов, которые в тот день вытряхнули к ЕЁ ногам всё содержимое, произведёт на НЕЁ должное впечатление. Ну, а зачем ЕЙ оно, ну то что сыпется к ногам? Зачем же кланяться бумажкам? В своё время обученная ворами ОНА никогда ничего не подбирала с земли. Просто впадлу и всё тут. Актёрка кокетливо и красиво двумя пальцами слегка приподняла свою длинную и довольно пышную и шуршащую юбку. ЕЁ высоченные каблуки вместе с едва приоткрытыми щиколотками, пренебрежительно переступили через скомканные денежные бумажки и ОНА уже уверенной походкой, чеканя шаг, уже торопилась раствориться в толпе.
***
Второй раз Дядя и Актёрка пересеклись возле гостиничного номера одной гастролирующей заграничной певички. ЕЙ было не понятно, за каким хером этот заботливый папочка окупировал кресло возле номера заезжей гостьи? Нет но в принципе это можно понять можно, ведь импортная певичка выглядела весьма и весьма привлекательно. Дело то ясно молодое, но, а вот где же папочка похерял бутылочки то с детским питанием?
Двери почему то перед чарами папочки- мачо не торопились распахиваться. Мачо терпеливо ждал. Вдруг в гостиничный коридор ворвался сквозняк. ОНА шурша своими юбками и цокая каблуками, уверенной походкой просквозила мимо Дяди. Какого же было его удивление ,когда Мошенница, настойчиво постучалась именно в ту дверь ,которую он так безнадёжно гипнорил. При этом ОНА ещё настойчиво наколачивала высоченным каблучищем по гостиничному ковру и орала: «Мэрри!!! Открывай- это Я !!!» В ту же секунду двери распахнулись и гостья уже исчезла за этими дверьми. Сложившаяся ситуация попросту разрушала Дядин мозг. Ну зачем ОНА то здесь и какой именно интерес эта пигалица имеет к этой самой двери?
И вот в одночасье уже зарубежная эстрада потеряла свою актуальность. Наш заинтригованный Дядя с нетерпением ждал появления из за той самой двери уже совсем другой абсолютно непредсказуемый персонаж.
Завораживающие двери за которыми уединились две актрисы вновь распахнулись вновь и вот уже та, что мгновение назад красиво, сквозняком ворвалась в гостиничное пространство, держалась уже, прямо скажем, уже не так сногсшибательно.
Добыча, которую ОНА волокла за собой явно перевешивала недюженные физические возможности. Добыча являла собой яркую сумку до верху наполненную наимоднейшими шмотками. Фифа, согнувшись в три погибели, как каракатица, задом на перёд волокла свою добычу.
«ОЙ, мужчина, мужчина, ну что Вы расселись то, войдите в положение! Возьмите вот это, да помогите приличной девушке в трудную минуту! Мне же силы ещё нужны, ведь всё это впаривать придётся.» И мужчина с привычной надменной и снисходительной улыбкой, важно и деланно-лениво покидал свой пост. Каждое его движение было наигранно – артистичным. ОНА то всё в лёгкую фокусировала. И тогда ОНА подумала: «Нет ну похоже Папик совсем не пропирает ситуацию» Пытаясь его включить ОНА, обращаясь к нему, уже орала: «Ну, ой, мужчина, мужчина, торопитесь пожалуйста, а то ведь Вас менты могут враз зажопить, а Вы с сумочкой иностранного происхождения»
И тогда Дядя подумал: «Нет такую кралю не на ниточку, такую на крючок надо!

ОНА не съела наживку и не попалась на крючок. ОНА, согласно ЕЁ способностям приняла от Дяди предложение к совместной деятельности в обществе ну с крайне ограниченной ответственностью. Если честно, то предложение ОНА приняла не без интереса. Просто быть плохой девочкой ЕЙ было уже скучно, ЕЙ хотелось быть отвратительной. В стране бессовестно бушевали разухабистые и отчаянные девяностые. Кругом царил полнейший беспредел, бандитизм, рэкет. И если ты рэкетир, кидала, мошенник ,или аферист означало только то, что ты цепко контролируешь как пульсирует время. ОНА, жертва моды, как обычно опережала время и уже достаточно поднаторела в незадачливом криминальном искусстве и купалась в этом искусстве, как рыбка в воде. Вырывались наружу такие смысловые определения, как; « кинуть пассажира», « заломить лавандос», « развести на мякине», «запарить клиента» и даже «закрутить клиенту ласты», да и ещё много, много всего волнительного. Это время разгула и беспредела ни как не заботило ни ментуру, ни прокуратуру и даже народных дружинников. Стражам закона и правопорядка всё, что происходило в стране было глубоко до пизды. Можно было конечно задаться определённой целью и очень сильно постараться призвать хоть кого то из власть имущих к правоохранительным или правозащитным действиям. Но хоть их всех, в порядке живой очереди, прямо кувалдой и прямо по башке наколачивай, риск остаться не замеченным всё же имел место. В этом временном отрезке все как один имущие власть были по своему серьёзно озадачены властным растаскиванием того самого имущества. Под передел собственности попадало собственно всё, что можно было оттяпать от государства. Это явно смахивало на бракоразводный процесс с разделом имущества.

***
Дядино предложение заключалось буквально в следующем. Актёрка должна играть саму себя и гастролировать с Дядиной труппой по широким просторам необъятной Родины. Труппа включала в кадровый список всех необходимых для гастролей персонажей и состояла из профессионального Автогонщика, рукастого Автослесаря, незаменимого Специалиста по раскодированию замков, опытного Подрывника, меткого Снайпера, Умельца, у которого был талант лихо заламывать хрустящие банкноты. В состав труппы входил ещё элементарно Огромный человек, при взгляде на которого глаза мгновенно сходились на переносице и ноги то ноги ну прямо подкашивало.
ЕЁ роль в театре Дяди Барабаса была не последней. В процесс игры нужно было включаться творчески и действовать по обстоятельствам.
Автогонщик., он же автоугонщик мог спиздить любую тачилу, а ещё и с лёгкостью выкручивая «баранку» подсобить скрыться из поля зрения наезжающей на пятки ментуры. Когда тачила, отчаянно и пронзительно взвизгивая тормозами, виртуозно уходила от мусоров, из открытых окон в разные стороны с лёгкостью разлетались «ТЭТЭшки», «БЕРЕТТЫ»и другие имеющиеся в арсенале стволы.
Если был заказ на определённую марку авомобиля, они это работали. Вечерами прогуливались по улицам спальных районов, определялся объект, дальше ситуация нуждалась в контроле .Идеальный вариант если абсолютно никому не нужный автомобиль покрывал солидный слой пыли в силу того, что его владелец временно отсутствовал. Возникала необходимость в течение нескольких вечеров потусить вокруг объекта и правильно просканировать ситуацию. Чтобы не попасть в список потенциальных подозреваемых, тусить нужно грамотно. Тогда ОНА на вечер вдруг делалась возлюбленной Автогонщика. Для романтической парочки светового дня явно не хватало. Автогонщик бережно обнимал накинутый на ЕЁ хрупкие плечи пиджак, который специально для этих целей приобретался в комиссионке. К груди ОНА прижимала букет цветов. Надышаться ароматом было не возможно и на всякий случай ЕЁ нос по самые глазки прятался в букет от словестного портрета или фоторобота. И что может быть романтичнее прогуливаться под покровом темноты возле покрытой пылью маштины? В один прекрасный момент романтические отношения заканчивались и машина уезжала к новому владельцу.
На уехавших автомобилях Автослесарь довольно технично перебивал номера, а уж коли необходимо, то можно авто и в другой цвет перекраcить. Желание заказчика- закон. Нравится вишня, пожалуйте, хотите тёмно синий металик? Да не вопрос. Ну, а уж новые документы виртуозно выправить - так это было делом ЕЁ рук.
***
День, как день, совсем обычный, будничный и соответственно рабочий. Но сегодня ОНА должна была выглядеть по особому сногсшибательной и по особому беззаботной, походящей на глупую, капризную и требовательную моргучую Куклу. Прослушав предполагаемый сценарий ОНА уже вживалась в роль и отчётливо представляла , как эту роль нужно работать. Кукла напарочку с Дядей Барабасом непринуждённо расположились на заднем сидении Карабасовой девяточки. За рулём сидели те самые Руки ,которым сегодня выпала особая честь виртуозно завершить представление. Ох уж эти Руки! Они так правильно умели пересчитать пачку денежных банкнот, что половина пачки оседала прямо в их карманах. Одно место рядом с руками являлось бронью, так как троица с нетерпением поджидала клиента.
О вот клиент уже замаячил на горизонте. В предвкушении удачной сделки клиент торопился к условленному месту встречи какой то трусоватой походочкой и нервно подёргвая башкой, озирался по сторонам .Поспешно перебирая кривыми ножками он так топил, что маленечко взопрел. Одна рука его на ходу беспристанно промакивал огромным клечатым платком сияющую на солнце лысину с которой градом скатывались капли пота. Другой рукой он плотно прижимал к груди портфель. Вероятнее всего портфель был взят на прокат в музее археологии, а вот костюмчик, что служил клиенту покрышкой да и платок в клеточку похоже были дороги ему ,как память о прадедушке. Прежде ,чем устроиться на забронированном для него месте, осторожный клиент подбежав к машине так низко склонился к бамперу, словно хотел расцеловать его. Сфокусировав свой взгляд на номере машины бдительный кекс какое то мгновение шевеля губами пытался записать номер на подкорочку. Кекс, едва только пригородил свою жирной задницу на сиденье авто тут же заверещал, что товар при нём, но если что не так, то у него есть ну какие то такие особые связи. Ещё Кекс предупреждал, что его надо бояться , а не то его связи возьмут, да и достанут прямо всех и прямо из под земли. И тогда ОНА подумала: « Надо же как трогательно! Блеск! С кексом то всё понятно. Нет ну, а на кой хер под землёй то такие связи?»
***
ОНА безучастно, с деланным равнодушием очень громко и неприлично зевала во весь рот, при этом нарочито и непринуждённо похлопывала своей клешнёй по разинутому рту. Предварительно, перед операцией, обе Куклины клешни были щедро увешаны кольцами и браслетами. Одно кольцо выглядело куда бриллиантовее другого, а каждый браслет своим внушительным видом мог поспорить только с сокровещницами гробниц самого главного из всех фараонов.
Карабасову шею ну ой как внушительно украшала цепура из очень благородного металла ,но далеко не благородных размеров. Короче не парочка, а музейные экспонаты. Тот что был третьим тем временем разогревал свои Пальчики бойко настукивая по рулю.
И тогда Карабас, обращаясь к клиенту степенно вступал в диалог: «Ну в принципе выдвинутые тобой условия вполне реальны, ,а где гарантия, что с твоей стороны операция пройдёт честно?» После каких то не совсем убедительных заверений с противной стороны, Карабас продолжал диалог: «Как тебе известно, уважаемый, я имею намерение сделать вот этой очаровательной Барышне солидный подарок к очередной годовщине нашего знакомства. А Барышня здесь и сейчас только потому, что настаивает на праве выбора. Так что приступим?»
И тут Барышню словно подменили, ОНА тут же проснулась, можно даже сказать резко оживилась и зачем то приподняв повыше без того короткую юбку выставила свои колени на всеобщее обозрение. Кукла в предвкушении радостьного события, нетерпеливо ёрзала задницей по сиденью будто для того, чтобы получить подарок, ЕЁ заднице было предписано, во что бы то ни стало протереть это самое сиденье. Со словами: «Оййй!!! Котик мой ласковый.» ОНА роняла свой нос прямо в Котиково плечо и при этом совершенно по дурацки бисерно хихикала. Когда ЕЁ нос выныривал из Котикова плеча, то нос уже обращался к кексу и тогда нос кокетливо морщился, ну а башка не естественно громко хлопала ресницами: «Ну же мужчина, мужчина, я же выбрать уже очень даже должна, покамест Котик мой не раздумал, а то с него станется. Нет ну Вы, мужчина даже себе не представляете, какой он у меня ласковый. Вот прямо сейчас мы с ним выберем подарочек и я вВам прямо всё подробно и расскажу. Одна нога ЕЁ с определённой периодичностью попеременно закидывалась за другую, губы капризно вытягивались в трубочку, а вместо глаз уже хитрющие щёлочки. Клиент не торопился .Хотя тачка и была оснащена кондиционером, клиент на автомате надраивал клетчатым платком свою и без того сверкающую лысину. Надраивание лысины вероятно каким то образом концентрировало мысли, потому, как Кекс дрожащей рукой в попыхах запихнул свой клетчатый платок в карман пиджака, и ещё раз осмотревшись по сторонам, той же трясущейся рукой залез в самое сердце пиджака и жестом великого Гудини, извлёк откуда то- от туда точно такой же, только аккуратно сложенный конвертиком. После чего Лысый начал бережно раскладывать конвертик ч себя на коленях. Действо это сильно походило на пикниковый вариант. И тогда ОНА подумала: « Сейчас развернёт свою самобранку, достанет из портфеля яичко в крутую, наверное сальца ещё, хлебушка, ну и солюшки в спичечном коробке. Нет, ну совсем дурак что ли?» Но Лысый Кекс оказался не совсем дураком, а точее совсем даже не дураком. Результат превзошёл все ожидания. Содержимое платка напоминало пещеру с золотыми приисками. Клиент приволок на презентацию похоже все запасники собранные со всех ювелирных магазинов.
. Карабас с чуством собственного достоинства важно облокотился а спинку сидения, отдавал распоряжение: «Ну, чо, Кысь, выбирай!» И вот Кысь уже в образе.
И тут Кысь понесло: « Ой, мамочки то какие мои родненькие! Ииии! Вон ту хочу самую блестящую, а нет не ту ,а вон ту с красным камешком по середине! А может с белыми шариками, по моему очень нарядненько. Котик, ну а ну а если все три, то эта крыса о второго этажа ну прямо вся полопается от зависти. Ну разве это плохо, если от зависти то? Котику похоже было абсолютно безразлично от чего полопается крыса со второго этажа. И вот Котик уже обращался к Лысому: «Ну что с ней будешь делать? И так уже вся увешалась, будто новогодняя ёлка, а ЕЙ всё мало». Я ЕЙ: «Ну хочешь может шубу что ли новую? Машину в конце концов?» И тут Кысь не отрывая глаз от алмазного фонда, обращалась в никуда, вклинилась в диалог: «Нет ну в своём уме то, машину что бы я её Разбила и нет машины. А шуба то очередная к чему, когда и зимы то толком не было, а летом ну кто ей увидит, шубу то эту? А то ещё и моль пожрёт и нет шубы! Ведь правильно ,мужчина?» В ответ мужчина что то не внятно блеял, и утвердительно кивал подбородком. Кысь продолжало нести: «Ох, Котик, проблем то с тобой сколько! Аж вся голова от тебя разболелась! Брюлики и не обсуждается»!.» И снова уже ЕЁ нос тонул к Котиковом плече, и вот Котик уже мурлыкал про то ,что надо бы деньги посчитать, а то ведь и не хватить может, потому, как Мурлыка не рассчитывал на оптовую закупку. И тут настал момент засветить перед кексом лавандос. Котик небрежно и красиво так извлёк из брючного кармана увесистый «пресс» в банковской упаковке, а следом ещё один и протянув деньги Пальчикам попросил пересчитать Пальчики делано удивились, за каким хреном мол пересчитывать,всё же в упаковках. Карабас обращался уже к Лысому : «Ну, время такое, доверять ну абсолютно никому нельзя, а вот это человек проверянный , ему только и можно доверять.

Доверенный человек без проблем справившись с задачей, в очередной раз оправдал оказанное ему доверие. Он мастерски пересчитал купюры и вверив их в Карабасовы руки утвердительно кивнул головой.
При виде бабла у Лысого барыги с клыков закапала слюна. Теперь уже он в прекушении сказочно разбогатеть, нервно ёрзал жопой по сидению. В барыжьих вытаращенных, как у глушенного омуля, глазах мелькали только цифры. Из кармана пиджака снова появился смятый клетчатый платок близнец и снова начал елозить по сверкающей лысине.
Котик, удостоверившись, что Кысь наконец то определилась с выбором, предложил ЕЙ примерить обновки. На предложение, Кысь , пренебрежительно отмахнулась и уверенным тоном отклонила нелепое предложение: « Ну ,где у тебя голова то, Котик мой? Хоть ты и ласковый, но глупый то какой! Ты прям на грубость нарываешься! Ну зачем примерять то? Я же всё на красоту выбирала!!! Да и если даже маленько великовато по размеру, то сверку можно и ещё одно нацепить ,то что поменьше. Лишь бы у нас с тобой денежек хватило. А если не хватит, то какая ерунда, завтра привезём. Ну а если вдруг лишни какие останутся, то тогда вооон те маленькие серёжки. Гарнитурчик то какой сложится и я уж постараюсь этот гарнитурчик украсить! И не заставляй меня нервичать!»
Денег хватило и осталось ещё на маленькие серёжки. Вот только немного не хватало на скромное колечко которое якобы Карабас просто обязан был преобрести для своей официальной Карабасихи. И тогда Кысь упросила Лысого сделать скидочку, существенно не значительную для той суммы, которую Котик готов был выложить клиенту. И с заверением что Кекс им глубоко симпатичен, пообещала ,что отрекомендует его как честного человека всем своим друзьям на всём белом свете. После того, как Клиент подвинулся на не значительную скидку, Карабас отдал ему в руки пачку банкнот и при этом попросил: «Уважаемый, вот прямо сейчас пересчитай пожалуйста повнимательнее, чтобы без претензий. Но только товар нам отдай, хоть ты и производишь впечатление интеллигентного человека, хрен тебя знает, что у тебя на уме? Верить сейчас никому нельзя, это я тебе говорю.»
Уважаемый время от времени поплёвывал на пальцы, которые раскладывали днежные знаки в аккуратные стопочки. Клиент очень старался, потел и шевелил губами. Лысый справился с задачей и вот уже сложив множественные стопочки в одну собрался было засунуть денежки в портфель. Вдруг Карабас абсолютно по товарищески положил свою руку на Кексово плечо. Вслед за Карабасовым действиями последовали объяснения, что деньги любят не только счёт, но и пересчет и попросил передать пачечку купюр для пересчета в доверенные Ручки. И вот уже эти Ручки так же аккуратно раскладывают купюры по стопочкам. Каждая стопочка сопровождалась вопросом: «Правильно?» На что Лысая башка согласительно кивала. Когда Ручки уже собрали всю сумму в одну пачку, то сумма уменьшилась вдвое и свёрнутая пополам была вручена барыге.
Тут откуда ни возьмись на горизонте замаячили две ментовские фигуры в погонах и направлялись эти фигуры ни куда нибудь, а прямо к Карабасовой машине. Карабас спешно скамандывал : «Всё! Разбегаемся быстро!» Перепуганный до смерти Лысый, не успев опомниться заграбастав то, что ему причиталось оперативно свалил в неизвестном для самого себя направлении, точнее куда ноги несли.
Котик, Кысь и Ручки отчинили метам в погонах их долю за не хитрую работу и стартанули в завтра.
***

В то время в стране были запрещены валютные операции и при всей лояльности к существующей власти, на завтра планировались гастроли не просто в другой город, а в другую дружественную республику. В эту республику нужно было загнать для заказчика свеже спизженную тачку, а на кровно заработанные прикупить валюты. Гастролёры конечно же понимали, что своими действиями вызывают только ненависть у трудового народа, но не могли они наступить на горло собственной песне. Для успеха запланированной операции в тему включался естественно Дядя, Автогонщик, Ручки, ну и ОНА, конечно же ОНА, а то, как без НЕЁ то?
За ОКНОМ транзитного автомобиля солнце уже стояло в зените и кокетливо заигрывало с НЕЙ, стреляя своими пронзительно острыми лучиками. ОКНА мелькали, пробегая мимо жёлто-зелёных и сине-зелёных насаждений. Быстро и спонтанно, словно во сне, одна живописная и вместе с тем совершенная картинка сменялась другой. Тонущие в летнем мареве и в солнечном свете цвета полностью завладели ЕЁ воображением. Сквозь ОКНО в сознание без церемонно врывались все звуки, которыми дышал вторгающийся в сознание раскалённый летний воздух . И чем ближе к пункту назначения, тем солнышко становилось ярче и теплее. Встретили их в назначенном пункте столь же тепло и радушно. В городе гостей встречал самый главный человек. Нет это был не законный МЭР, а ВОР и не простой ВОР, а ВОР в законе. Весьма уважаемый и авторитетный человек предложил постояльцам крышеваться в его доме. Там заезжих гастролёров уже ждал щедрый, по кавказски накрытый стол. За столом проталковали и все проблемы насущные разложили по рамсам. Каждому гастролёру определилась своя роль. Гастроли обещала быть не скушными!
Раннее погожее утро, добрый и терпкий чифир, а к чифиру прямо из холодильника хрустящие шоколадные конфеты. После чаепития, для поднятия тонуса утренняя пробежка к морю, пушистые и тёплые морские волны, после моря трусцой обратно.
Презентация автомашины прошла успешно, как по маслу. Дальнейшая цель прибывания на гастролях заключалась в том , чтобы накосить валюты. Для подготовки к проведению операции предстояло хорошенечко потусить по самым достопримечательным злачным местам гостеприимного города и постараться засветиться перед местным населением. Войдя в доверие к населению, а ещё лучше закорешившись в товарищеской беседе расколоть товарища на информацию.Суть информации заключалась в том, что бы прояснить, кто из местных по крупному барыжит валютой. По условиям человек должен быть простой, довольно зговорчивый и не замусорённый.
Когда путем некоторых усилий, необходимый объект был наконец то выявлен, потенциальная жертва, в лице клиента, сама не ведая того уже находилась в работе.




32. ***
Для разогрева клиента и в качестве более близкого знакомства, Дядя решил осуществить контрольную сделку. Дядя предложил прощупать « хрусты» на вшивость, а то ведь верить, то ни кому нельзя. Для осуществления контрольной сделки в работу включалась ОНА. Уж коли операция валютная, то стрелка между двумя серьёзными людьми соответственно была забита ни где-то, а в баре гостиницы «Интурист». Серьёзный Продавец желал скинуть заработанную не посильным трудом «зелень» с максимальным наваром. У серьёзного Покупателя были свои виды на сделку. Покупатель задался целью с максимальной отдачей, как только можно изощрённее расфальцевать продавца.
ОНА возникла неожиданно и прямо из за спины Покупателя. За НЕЙ неприлично, но выразительно тянулся шлейф приторно- слащавых духов. Властно, резким движением вцепившись коготками прямо в волевой подбородок Покупателя, ОНА язвительно прошипела: « Нет, Чижик, ну сколько ты «катей» то на «зелень» успел обменять? Я уже собственно подобрала для себя самое необходимое. Хотя, если честно, то там ещё столько, ну столько полезных и необходимых для жизни всяких вещей! К примеру купальничек! Отродясь такого не видала! Он прямо такой, ну прямо на ниточкахвесь! В таком и жарко не будет!
Какое то мгновение ОНА выражала свои ощущения набором восторженных звуков!!! , !!! , !!! , затем снова заверещала « Вот прям щас, Чижик, пошли вместе со мной и сам поглядишь, какие всё вещички то волнительные! И Вы, мужчина, пошлите вместе, Вы будете в восторге каком то! Там такой халатик, прямо уютный и такой домашний, что бы из ванной и сразу по-домашнему. А сверкающие перстенёчки ,браслетики и платьюшки такие весёленькие, а выходных туфлей то там сколько что головокружение начинается, а к туфлям сумочки, аккуратненькие такие! Я примеряла туфельки и как сумочку то взяла и примерила с туфельками- прям ахренеть какой ансамблик получился. А серые мыши, ну продавшщицы короче мне, ну типа: « Денег то мол хватит?» Ну, а я то не растерялась конечно и в ответ: «А может я дочь Ротвелера!!!»
Чижик, снисходительно хихикал и обращаясь к валютному барыге, заговорческим тоном сокраментально произнёс: « Ну что с ней будешь делать? Ведь есть Королева! Вот всё в жизни могу, а вот отказать Королеве в житейских радостях ну нету сил! Да и ясный хрен, что за «зелень» можно купить, за наши то рябчики не угадаешь. Хочу, чтобы у Королевы моей было всё что захочет. А ещё на заграничный курорт хочу ЕЁ отвезти, а в заграницах чего без валыты то? Так что завтра привози всё что есть, всё скуплю. Гулять .так гулять! И вижу я , Королеве моей ты понравился, а у НЕЁ на хороших людей собачья чуйка. Только вот смотри, погоны хвостом за собой не приволоки.
***

Валютная сделка прошла в абсолютном соответствии со сценарием. Как обычно Ручки профессионально и очень грамотно пересчитали и «зелень» и рябчики. И по традиции к месту валютной сделки во время явились призванные Чижиком по обоюдо выгодной договорённости, не уставные мусора в погонах. Мало того, что барыгу технично развели на лавандос, ему ещё навешали за явившихся ко времени ментов. После не шутошного наезда барыга уже спасался бегством и от «наездников», а за одно и от Ментов. И тогда ОНА подумала: « Будь ты вор, или спортсмен, да кто угодно, уж коли ты бежишь, то бежишь только от себя»
***
На сегодня у всех, всех был выходной, братва оттопыривалась. Большие мальчики принимали у себя «малышек» и между делом спорили в карты. ЕЙ дали вольную и ОНА подалась к морю. Желание у НЕЁ было одно – только ОНА и море и ни тебе Карабаса, ни тебе театра, ну нет никого вокруг и всё тут! Блеск! Ноги завели ЕЁ чёрте знает, как далеко. На горизоте ОНА наблюдала лишь горизонт ,если море заигрывало с НЕЙ, то это было море, небо беззаботно припекало прямо с неба. А ОНА была ОНОЙ!
Безмятежно расположившись под припекающим небом, Гастролёрка приватизировала новое пространство. Оставив на себе из одежды только цепуру на шее, да гольды на руках, ОНА дремала, плавилась себе и в состоянии полной отключки, наслаждалась внутренней свободой.
В чувства ЕЁ привела черноволосая рука одного из Пришельцев. Со словами: «Ээээ! Вах, вах! Дэвушк, так многа солнц савсэм нэ полэзн!»,этот Пришелец схватил Дэвушк за цепуру и потянул на себя. Дэвушк быстренько смекнула, что ОНА то, как объект мало интересует Пришельцев. Просто напросто уж очень предательски сверкали на солнце не сметные сокровища, которые были по нацепляны на ЕЁ клешни. Вместе с тем ОНА чётко осознавала, что шуточки шутить с черноволосыми руками опасно. Надо было уходить, но уходить технично .И тогда Дэвушк, согласилась с тем, что солнца действительно уже больше, чем достаточно и в аккурат самое время пропустить по коктельчику, ну конечно только в том случае, если Мальчишки угощают. Предложение опередило спрос и Черноволосым казалось, вот она добыча сама в руки идёт: «Вах, вах!»
И вот уже и по коктельчику и вот тебе нарядно сверкающие пальчики и кокетливо заигрывающие глазки. Всё говорило о том что Мальчишкам день явно сулил удачу.
ОНА же, усугубляя коктельчик, довольно правдиво и натурально плакалась на жизнь, что вот мол приехала по приглашению родственничка погостить, да вот чертовски скучает и прям ну никто не скрашивает ЕЁ одиночества, даже старый и ревнивый муж у которого все кости болят. Мужу то о душе давным -давно пора подумать, ну а ЕЙ то вот в самую пору про дискотеку! И вот ,если Мальчишки вынесут приговор, что в городе нет дискотеки, то ЕЁ постигнет пожалуй самое большое разочарование в жизни! ОНА вживалась в новую роль и, захватив инициативу, уже тянула одеяло на себя. Как обычно в подобных случаях ЕЁ уже несло и остановиться ну не было ни каких сил! Всё решено, ещё по коктельчику и на дискотеку! После второго бокала ОНА услышала как из под барной стойки похрипывает что то похожее на звуки магнитолы. Лихо запрокинув голову и опустошив содержимое бокала ОНА уже обращалась к бармену: «Маэстро, пожжалссста, мммузыку!!! Мальчишки вот угостили, а на танец то пригласить стесняются. Совсем уже что ли застенчивые прям?»Но показать себя в танце ЕЙ так и не удалось. По-видимому ОНА здорово напутала в этой жизни и приняла барную стойку за подушку. С полной уверенностью осознавая, что события динамично развиваются строго по сценарию, было очевидно, пока ОНА зависает у барной стойки, опасность в лице Пришельцев ЕЙ отнюдь не грозит. Тем не менее ситуация нуждалась в логическом завершении. Не в силах оторвать голову от стойки, волевым движением воздвигнув руку кверху и требовательно пощёлкивая двумя пальцами ОНА, обращаясь к Мальчишкам, заговорчески не без усилий произнесла: «Срррочно такси и в дискач! Только вот по бббыстренькому заскочить переодеться, да носик прррипудрить и тогда вот уже можно во все тяжки пускаться! ОЙ, Мальчишки, вы все тттакие симпатичные! Не компания а фарт прямо какой то!» Удобно устроившись на переднем сидении такси, заигрывая с попутчиками, Дэвушк, протягивала в сторону Мальчишек свои нарядно- растопыренные пальчики. К тому моменту Мальчишки уже полностью находились во власти ЕЁ гипнотического обаяния, а ОНА знала, что время теперь работает на НЕЁ. Сразу назвать адрес спасительного убежища на самом деле было бы самой большой глупостью. Адрес, где ОНА крышевалась в этом городе, знал и стар и млад. Бакланить о том, что мол я такая вся и приглашена в гости к самому почитаемому и авторитетному гражданину этого города было совсем не в ЕЁ вкусе. Чисто тактически ОНА решила, продвигаться к цели строго по приборам: « Вооот! А ща налево. А вот ща прррямо. Не, командир, ну дай чччуть чуть в зад то! Вооот, а ща ещё раз на лево и ппосле как на лево, едь прямо! И тут вдруг со всей дури ОНА восторженно заорала: «Тпррру, приехали, командир! Давай вон прямо к этим самым воротам!». Придя в осознание за чьи ворота упархнёт добыча, всех Мальчишек причём одновременно с лицами прямо беда какая то случилась. А беда случилась вероятнее всего от осознания того, что они попали впросак и что сегодня не их день, а удача однозначно повернулась задницей. И неожиданно Дэвушк, как-то, в считанные секунды резко протрезвев, уверенным движением схватилась за дверную ручку такси. Распахнув дверцу, ОНА высокомерным и надменным тоном всё ещё продолжала « лепить горбатого»: «Ну чо, Мальчишки, вот мы и приехали! И никто из вас прям, даже не хочет помочь МНЕ переодеться и носик припудрить? Нет ну, не хотите, как хотите, конечно, дело ваше личное! Под занавес, удаляясь от Пришельцев, чётко чеканя шаг и меряя каблучками пространство, ОНА подумала: «Ну, а на дискотеку это всенепременно, только как нибудь в другой раз!» Приземлив свою жопу в безопасном месте ОНА с восторгом наблюдала в ОКНО за такси, ускользающим и растворяющемся в жарком вечернем воздухе.




Продолжение.

39. ***
С самого маленького детства, в ЕЁ доме очень трепетно относились ко всему живому. В доме проживали аквариумные рыбоньки, птиченьки, черепашеньки, морские свинушки, белоньки, собанечки и кисоньки. По поводу кисонек разговор особый. В прайде были не только « кишоты», но и « кинихи», что весьма благополучно способствовало частному производству. Кошки родились быстро, но ещё быстрее родились мышки. В кухне под газовой плитой мышкам было отведено совершенно официальное место под родильный дом. Запрещалось нарушать устойчивый быт паучат. Разрешалось только любоваться их совершенным кружевными творениями и ещё подкармливать живыми мухами. Все, проживающие в доме были явно не в себе. В дальнейшем, ОНА осознала, что ЕЁ болезнь носила хронический характер.
Когда стайку домашних собак выводили на шлюшки, рядышком, в свободном окарауливании трухала кошка. Кошка считала своим долгом охранять вверенную ей стаю.
Навстречу случился мужик, которого гордо выгуливала «опчарка» . опчарка, завидев стаю издала устрашающий РРРЫК!!!
Наша кошка, напижонившись и не менее устрашающе растопырив хвост, издала отчаянное РРРМЯУ!!! Вцепившись мёртвой хваткой бесстрашная кошка уже висела у вражины на ляжке. Обескураженная «опчарка» ну никак не ожидала такого «распальцованного наезда» жалобно заскулив и сгорбившись, попятилась задом на перёд. Волею случая эта картинка находилась в поле зрения дядек. Дядьки увлечённо сражались за дворовым столиком в «домино». Побросав своё мероприятие, дядьки громко скандировали кошке Поночке!!! Развеселившись, они орали: «Мужик, продай свою собаку, купи лучше эту кошку!!!»
***
Как то раз мимо ЕЁ ОКНА пробегало << несчастье>> в виде бездомной
афганской борзой. ОНА, не раздумывая прыгнула в башмаки, и с низкого
старта устремилась отлавливать это несчастье, которое бежало в никуда,
обещая превратиться в точку на горизонте. Уже через некоторое время
это << несчастье>> носило имя Кики. Накормленное, постиранное,
причёсанное оно гордо заняло кресло в гостиной. К этому времени ЕЁ не
совсем адекватное отношение к животным уже носило характер
хронического заболевания. Кики была представлена остальным
приобретённым по случаю домочадцам: афганскому аборигену Лукасу,
чернобурой дворне Моне, пуделю Мухе, может даже болонке Маньке и
обоятельнейшей Бобоше. Эта самая обаятельнейшая, в последствие
явилась родоначальницей неведомой доселе породы - <<Фешен терьер>>.
Будучи светской львицей и отвязным фриком Бобо посещала все возможные тусовки,
не раз являлась героиней телепередач и неоднократно дефилировала по самому модному и самому главному подиуму страны. Одно ухо у Бобо безнадёжно висело,
но зато второе, стоячее, с гордостью носило пирсинг. Не совсем
стройную шеечку украшало колье, которое всенепременно сочеталось с пирсингом.
Ухоженные ногти на руках и ногах покрывались лаком <<розовый металлик>>.
Изначально не привлекательная пегая и щетинистая шуба основательно сбривалась.
но от темечка и до хвоста устрашающе торчал ирокез.
Вытравленный перегидролью, ирокез окрашивался цветом <<платиновый
блондин>> ритмичными широкими полосками. Кончик хвоста украшала
<<ослиная кисточка>>. Вместо глаз - сканирующие насквозь два телескопа
а добрейшей души улыбка предательски выдавала тёмно-синий кончик
языка. Впрочем, что касается животин - это особый толк.
***
ОНА и ТА, у которой был похожий диагноз, боролись с ветряками. Тех,
кто раньше виляли хвостами, но за ненадобностью были вышвырнуты на
улицу, ОНИ за необходимостью подбирали, отстирывали, отстригивали,
причёсывали, лечили, искали и находили добрые руки. Питомцы, которым
удавалось оттаять, снова вспоминали как накручивать хвостами.ОНА иТА в
свою очередь учились у хвостатых, радоваться жизни.
Обе сподвижницы, прибывая в глубоком помутнении рассудка, через
средства массовой информации неустанно оповещали потенциальных
заводчиков о том, что очередное несчастье ищет хозяина. Почти все
усердия оказывались в заднице, ну потому как, все оповещения
воспринимались с точностью наоборот. Ознакомившись с предложением,
народ втыкался - вот он случай решить свои проблемы. Всего то позвони
в уголок Дур и, не взяв грех на душу сбагри туда всех тех хвостатых,
что вдруг оказались не надобны.
***
Телефон раскалялся, диагноз прогрессировал. Очередной звонок
разжалобил: маленькая беленькая собачка в луже умирает. Когда на
встречу умирающей ОНА распахнула свои двери, стало очевидно - ЕЁ
развели. То, что доставили по адресу, выглядело далеко не маленьким и
уж ну никак не белым. Вероятно, ОНО за время доставки радикально
почернело и значительно прибавило в холке. В глазах этого матёрого
кабеля читалось недоумение: с какой целью его отловили и хотят
утешиться, кормя его с руки, если он привык с чувством собственного
достоинства кормиться на помойке?
***
Тревожный звонок оповестил: необходимо выдвигаться в сторону леса. В
лес не за грибами не за ягодами, а за очередным << несчастьем>>, которое
какой-то мудило привязал к дереву, и, ощутив необычайное облегчение,
благополучно свалил. Урод, совершая <<поступок>> не умел постичь простую
истину: не нужно привязывать к дереву того, кто привязан к тебе всем
огромным собачьим сердцем. ОНА подумала: <<Как же это не симпатично>>.
Необходимо приступать к действию. Увидев тревожное, метавшееся
существо, сердце ЕЁ заколотилось быстро-быстро в унисон с амбициями.
Существо называлось Догом, его порода определялась одним ёмким словом
- Телохранитель. К великому сожалению не всем телам, которые
охраняются свезло, некоторые родятся без головы, другие страшнее - без
сердца. Вот беда, так беда! Пёс к тому времени ещё не терял надежду,
что за ним вернутся. Собачье сердце верило в то, что преданность не
может обернуться предательством. Оно ждало. Хотя пёс был изрядно
оголодавший, тем не менеебыло вполне понятно, внедриться в огромную башку
при помощи кушатки не возымеет действие. Псину предали. Нужно
отыскать другие ходы. Было запланированно
несколько предварительных дружеских визитов.Затем, следуя стратегии,
встать на четвереньки и протянуть руку помощи к этой
собачьей морде. Морда понимала - эти руки не опасны, ощутив себя
гораздо выше ростом, ещё и услышав магическое предложение: <<пойдём
домой>> Морда уже трухала следышком. После осмотра собачьим Доктором и
реабилитации, оттаявшее животное было сдобрено табличкой - <<Возьмите
меня, я хороший>>. По истечении нескольких дней дог
гордо, вместе с новым хозяином уже торопились на службу охранять
автомобильную стоянку. Вот такая история.

***
Про Доктора отдельно Доктор обладал совершенно не реальной чуйкой.
Когда ОНА наблюдала за его работой ,у НЕЁ закрадывалось
подозрение: <<Возможно, такое случается от образования и опыта?>> При
ближайшем рассмотрении ОНА наблюдала редкое неравнодушие, гуманность и
терпение по отношению к хвостатым пациентам. Картинка убеждала в том,
что скорее всего это: << От Бога и от сердца.>>
Однажды Айболит был призван к очередному несчастью и ОНА спросила:
<<Сколько будет стоить услуга>>? Айболит совершенно бархатно ответил:
<<Да ни сколько, ведь всё в одну корзину>>.Этот чудо- Доктор спас очень много
хвостатых жизней, а вместе с тем и столько же человеческих
душ. Лучший в мире Айболит приходил на помощь и днём и ночью.А ещё он
мог диагностировать и лечить по телефону. По сей день ОНА обрывает Айболитов
телефон с противоположного конца Земного шара и по сей день ОНА
благодарна, что ЕЁ судьба пересекла с таким ЧЕЛОМ !Этот самый
настоящий ЧЕЛ носил красивое и добрейшее чело. Таких лиц сейчас - ну
днём с огнём... А ещё он всегда носил при себе обаяние и веру в свое
дело. Если <<несчастье>> нуждалось в помощи ОНА была сама не своя, но
когда слышала Айболитово гипнотическое мурлыканье и наблюдала за его
уверенными руками, как от нашатыря приходила в себя.

Когда-то опытным путём ЕЙ довелось усвоить: за решёткой не совсем комфортно.Ситуация заключалась с следующем.Во что бы то ни стало освободить из за решётки очередное «несчастье», носившее гордое имя Боксёр, который был приговорён собственной хозяйкой.Огромный пёс был заключён в клетку, размерами которой пренебрёг бы даже попугай. Клетка размещалась в продувном сарае прямо посреди января.Внутри сарая каждая из двухэтажных металлических клеток заточала бедных животных, которых хозяева обрекли на мучительную смерть.
***
Мужик, который тупо служил не совсем гуманной профессии, как обычно запаздывал. Вооружённый кувалдой, он был в определённых кругах ну очень востребован. В силу своей дубиноголовости этот мужик при помощи кувалды освобождал человеков от ответа за тех кого эти человеки приручили. Кувалда подзадержалась в пути и Боксёр был выкуплен и освобождён. После длительного воздержания,прибывая в клетке,бедняга очень долго ссал, а когда процесс разрешился, «несчастью» было предложено кватироваться у НЕЁ.
***
Айболит уже торопился на помощь. Он пришёл и вынес не утишительный вердикт: «Все органы застужены.Животное явно не кондиция». Конечная цель предполагаемой операции заключалась в том, чтоб устроить судьбу этому очередному отродью. Все близлежащие аптеки были пересчитаны, и подмогу в виде таблеток, ампул, шприцов и прочей необходимой лабуды удалось заполучить. Тут, откуда не возьмись, всплыл ошейник. О,Yesss! Ошейник выдал номер телефона, предположительно Боксёровой хозяйки. Изучая находку, стало очевидно - собачка задержалась на этом свете ещё с той войны. И так, мы имели проблему, а проблема имела не совсем завидный возраст, плюсом полное отсутствие какого либо состояния здоровья. Очевидно, стало то, что даже, если прибегнуть к привороту, заполучить нового хозяина, да и на крайняк даже старого попросту не представляется возможным. С появлением ошейника затеплилась надежда, а вдруг животное потерялось и сейчас находится в розыске? Решено!!! Необходимо сделать звонок! На другом конце телефонного провода тётка, с наличием в голосе железа, холодно, без эмоций, повествовала, что муж её смертельно болен, что ей не до собаки и что собака стала ну как то не нужна.
***
В этот самый момент, почувствовав своим курносым носом беду, псина во весь опор уже бежала на помощь тому, которому столько лет преданно служила. Было понятно, догнать беглеца не удастся. ОНА отчаялась и снова набрала тот же номер. На заявление о том, что пёс побежал домой, тётка пыталась убедить ЕЁ в том, что животина никогда не была в пункте «А» и не сможет, не зная дороги добраться до пункта «Б», но поддавшись силе убеждения, телефон пункта «А» тётка всё же записала. Через несколько дней спасатель добрёл до пункта назначения. Его, срубило прямо возле подъезда. Тут тётка на удачу тётка возвращалась с охоты. Из её авоськи вкусно пахло добычей. Увидев картинку, тёткино сердце было растоплено и полностью повержено. Не чаянный и подхваченный на руки трофей уже доставлялся домой. Тот, к кому отважный путешественник так торопился, принял решение: «Пусть остаётся». Тётка всё же соизволила сделать отчётный звоненок в пункт «А»и тут же, из пункта «А» в пункт «В» срочно тётке были доставлены всевозможные медикаменты для дальнейшей собачьей реабелетации.
***
По пришествие времени позвонила благодарная тётка. Из звонка стало ясно, что хозяин собаки, к несчастью умер. Ещё та благодарила, что кроме пса у неё никого не осталось и пес, очень помогает ей пережить горе и одиночество.
***
Сердечные люди часто тяжело переживают расставание со своими
преданными четвероногими друзьями. Преданные друзья тоже не могут
понять как им пережить потерю любимого хозяина или хозяйки. Те мятежные и
безнадёжно инфицированые серьёзным заболеванием по спасению животных,
уже приватизировали очередное «несчастье» .Это, ну страшно вонючее
«несчастье» комфортно расположилось на заднем сидении автомобиля.Оно довольно внушительных размеров, похоже увешалось репьяхами со всей округи, а добрейшая
морда с каким то потухшим взглядом была окрашена малиново- зелёной
краской от конфетных фантиков. А чем ещё можно питаться на кладбище,
если живёшь рядом с могилкой любимой хозяйки Куда псу было идти, если
после ритуала погребения пса попросту оставили вместе с бывшей
хозяйкой прямо на кладбище?
Изрядно исхудавшая и вонючая псина была обнаружена и приглашена в салон автомобиля. Псине явно хотелось запрыгнуть в автомобиль, но предать хозяйку тоже было не просто. Долгие
беседы возимели действие.
Собака всё же доверилась и одним прыжком сиганула в машину. Всю дорогу
с кладбища до нового дома собака ну так жалостно и так проникновенно
рассказывала о своём горе ,а они слушали её и не
перебивали, только понимающе и сочувственно и очень глубоко вздыхали,
после долго, кормили, отстирывали, стригли и нашёптывали с двух сторон
в собачьи уши, что всё у неё теперь будет <<ОЛЯС!>>Так всё и
получилось. Ведь эта парочка ёбнутых инициаторов практически всегда
выбивала десять из десяти!
***
Была и совсем другая история. К одному синяку в норку припёрлись
товарищи по интересу с не затейливой целью - поквасить. Может от
горькой у них случилось мгновенное помутнение рассудка, а может
рассудок отсутствовал изначально. Тут на беду косые очи обнаружили в
норке пушистый объект в виде совершенно беззащитной маленькой
собачонки. Хозяин пушистого объекта к этому времени прибывая в
откровенном невменозе, ушёл в далекую нирвану. Неунывающие товарищи отловили
комочек и вооружившись остро заточенным « пёрышком», уже виртуозно кромсая
животное вырезали комочку воротник. Они куражились как могли. Успешно
завершив своё блядское мероприятие, мудилы свалили с хаты. То, что
утром вернулось из нирваны, проявив редкую гуманность не вышвырнуло
пушистое « несчастье» на улицу. Запихнув собачонку в сумку,заводчик поволок
своего преданного друга, напрочь лишённого воротника прямо в ту
сторону, где мужик бесновался с кувалдой. Вручая сумку прямо в мужицкие руки
гуманист пояснил; Вот мол, товарищи в гости приходили...
<<И кто только придумал эти кувалды, на кой хрен они нужны?В жизни встречается так много вредных вещей, без которых вполне можно обойтись.
***
ОНА случилась в этом самом месте, в тот самый торжественный момент вручения сумки полной собачьего горя.
Засунув своё любопытство в ту самую сумку, ЕЙ стало понятно, что
теперь-то уж точно дядька лишится возможности отточить незамысловатое
ремесло на несчастном животном. Конечно, было крайне соблазнительно
Наколотить этих чёртей той самой кувалдой, но соблазн пришлось похереть.
Очевидно, что ОНА и черти находились в разных весовых категориях. С
чётким осознанием, что ЕЁ заболевание по спасению животных носило уже
клинический характер, эту проблему в сумке ОНА всё же решилась.да и приволокла домой. Очень скоро Пуля освоился,а для НЕЁ начался привычный процесс реабелитации несчастного животного. Хотя прямо скажем, не заурядный случай рущил мозг. Таблетки, компрессы, уколы и даже перевязки оказались безсильны в разрешении проблемы. Всё же уколы
кололись, а перевязки перевязывались
***
Средства массовой информации привычно выдавали читателю информацию о
наличие у Дур очередной партии хвостатых. Попадались и такие люди,
которые хотели приютить четвероногого друга. Прочитав объявление,
потенциальные хозяева уже торопились на встречу со своим счастьем. У
НЕЁ всегда был запас предложений на разный спрос. Очередная
потенциальная долго морщила нос и, виновато улыбаясь, робко
повествовала: <<Пожалуй, мне стоит зайти в другой раз>>. Она была готова
уже попрощаться, как вдруг её виноватая улыбка расплылась по всему
лицу и превратилась в трогательно-блаженную. Из-под стола за ней
внимательно наблюдал Пуля, при этом осторожно выглядывая, Пуля водил
своим резиновым носом, да ещё и шевелил ушами. Не раздумывая ни
минуты, гостья заявила о том, что давно мечтала о таком существе и
готова принять Пулю в свою семью. Женщину не смутил даже тот факт, что
пёсик отнюдь неликвидный и, напрочь был лишён воротника.
Потенциальная, решительно сделала следующее заявление: <<Я работаю
медсестрой и смогу помочь приобретению>>.
В конце каждого месяца проводилась инвентаризация по пересчитыванию пристроенных подопечных.
Очередь дошла до Пули. ЕЙ не хотелось услышать что-то плохое. Услышала же
ОНА буквально следующее: <<Большое Вам спасибо. Пуля нас с мужем очень
радует и трудно уже представить нашу жизнь без этого дружка. Ну, а
после того, как дружку зашили воротник, задние лапки при походке
слегка подпрыгивают, отчего Пуля ещё больше умиляет всех своим обаянием.
Happy end!

43. ***
После полуночи припративненько зателебенил телефон. И вот ведь именно ночью, когда почему то ну так хотелось спать, телефон вопил истерично и по особому упрямо .Как ни странно, но от звонка ЕЙ пришлось проснуться, не попав в тапочки ОНА побрела в гостиную и устроилась вместе с ногами на диване. И тогда ОНА подумала: «Ну а вдруг где тог в одночасье разигралась стихия и лишь только ОНА одна сможет повлиять на небеса.» Широко зевая и роняя в темноте телефонную трубку, ЕЙ удалось на редкость бодро и приветливо отчеканить : «Аллеё!» .В ЕЁ ухо один за другим шипели вопросы: «Ну что ОН то дома?, ОН спит? Ну, а ты что спишь что ли тоже?».Та что жаждала общения под покровом темноты оказалась давнишней знакомой, глубоко уверовавшей в Господа нашего. Ну, а ту что продолжала зевать накрыла смертная скука. И тогда ОНА подумала: « Скорее всего я уже и не сплю, чем сплю. Ну вот ведь проповедь то сейчас совсем уж ни как»
Вместо проповеди случилась исповедь- монолог той, что заверяла и о Господе и о силе высоты: «Слышь, я только что в сауне парилась и на ходу прихватила с собой вазу. Красивая такая, подумала; а вдруг сгодится? А ваза то из шамота да какая же тяжеленная, чуть матка не вывалилась. Приволокла домой то, ноги подкашиваются. Смотрю на эту вазу и думаю: «И на кой хуй она мне здалась то?
Те уши, что зевали продолжал обгрызать шипящий бредос, доносившийся из телефонной трубки. И тогда ОНА подумала: «Нет ну, если уж ты уверовал то может лучше и не париться в сауне? Опасно то как.»
В той квартирке, куда абсолютно неожиданно занесло вазу из шамота, по сосдству так же квартировались никому не нужные шпингалеты, крючки, дверные ручки, которые как то случайно вместе с шурупами ну сами прилипали к рукам прямо со всех дверей общественных сартиров. Однажды из очередного сартира прямо своими ногами приплёлся в ту самую квартирку оставлкнный кем то на время сварочный аппарат. Из ресторана уходили барсетки мобилы , из гостиниц- чашки, ложки, тарелки, полотенца, вешалки. С балконов гостиниц улетали « ковры-самолёты» и просто ковровые дорожки. Со временем квартирку маленечко подраспёрло. А что остаётся делать то, люди добрые, если вокруг шатаются всякие вредные социальные элементы. И вот эти самые предатели столько всякой всячины ну попросту плохо кладут и прямо в твои руки отчего руки сами по себе становятся какими то липкими,а может ещё и матка опуститься. Да и кто знает какой ущерб здоровью могут нанести своим вредом те самые элементы?

44. ***

Однажды ЕЁ ОКНО зазвенело, и в оконном проёме раздался оглушительный взрыв, самый что ни наесть настоящий. В один миг от ОКНА осталась только рама, которая улетела скорее всего в сторону необозримых просторов Вселенной. Эта дьявольская штуковина, которая по какой-то причине выбрала именно ЕЁ ОКНО, и разрушила своей убойной силой весь привычный быт, созданный с такой любовь к эстетике. От взрыва заклинило входную дверь. Все уважаемые гости, они же малость прихеревшие свидетели, они же и быстроногие сайгаки, газели и даже сохатые спасались бегством на длинную дистанцию через ОКОННЫЙ проём. Мир не без добрых людей. И вот эти добрые люди самоотверженно, косяком потянулись спасать заклиненную дверь. И дверь подалась и сочувствующий косяк мародёров , расталкивая друг друга локтями ввалился в ЕЁ разрушенное пространство. ОНА в ванной комнате обнимала и реанимировала от шока своего верного пса. Пес смотрел на НЕЁ виновато. Пёс был настоящим другом, но не смог прийти на помощь. В это время те, что расталкивали друг друга локтями вовсе не были друзьями.
И тогда ОНА подумала: «Ну какому придурку могло втемяшится,
что друг свого друга может расталкивать локтями? Ведь пёрднут же какую то хренатень.?»
Косяк ну так самозабвенно косячил, прям по взрослому. Вполне понятно ,что не каждый смертный сможет в силу обстоятельств устоять перед соблазном сказочно обоготиться, причём в одночасье.Со словами: «Ой беда то какая, ну надо же, надо же.Кто бы подумать то мог, а?» и вспоминали Бога и воровали. Человеки жалко распихивали по всем заапазухам, по всем карманам всё само туда прыгало из перекосившихся от взрыва кухонных шкафов и из притихшего от неожиданного вероломства холодильника. Те что годами помоложе атаковали бельевой комод, платяной шкаф и на ходу пиздили всё, что только можно, хотя и нельзя. За ненадобностью уцелели только никому не нужные книги о Русских «Передвижниках». К веренице «Передвижников как то жалостно приник не востребованный Сальвадор Дали. Обидно было и никому не нужному Дюреру и Босху, Брейгелю и Кранаху да и ещё много кому, но только не ЕЙ. Изо всех сил сжав кулаки,и зажмурившись ОНА повторяла: «Спасибо ,господи, что взял деньгами».
***

И ОНА и ОН и их верный пес обнявшись ещё долго сидели молча .Пёс согревал хозяев своим теплом. Слепой ОКОННЫЙ проём погасил на небе все зёзды почему то метель завывала по особому жалостно.
Сердце скомкало дыхалку. А ОНА повторяла: «Да насрать! Землю топчут и дебильноватые и веселятся, подложив на стул прямо под любимую учительницу канцелярские кнопки. Другие черти украшают хвост соседской кошки дребезжащими консервными банками. Хрен знает зачем-то встречаются уроды-подрывники, по-взрослому испытывающие своё творение на ОКНАХ, в которых зажигают свет. Да мало ли кого ещё земля носит. «Да, жизнь не без сюрпризов» - подумала ОНА: «Ну, а коли так переступлю и через это будет повод начать всё сначала» И пока прильнув к ЕГО груди слышалось биение родного сердца, ОНА не боялась никаких столкновений с жизнью.


45. ***
Из ЕЁ ОКНА наблюдалась весёлая картинка - соседи, с пользой казня свободное время, рубились в «дурака», при этом игра сопровождалась лузганием семачек. Одна тётка, виртуозно превращая ладошку в козырёк пристально вглядываясь вдаль. Она не просто созерцала родные пенаты, тётка ждала «пензию».
Та отчаянная, которая родила девочку в речке, ничего ни от кого не ждала. ЕЙ удавалось жить в удивительной гармонии с окружающим миром. Эта очень сильная и не зависимая женщина смотрела на мир совершенно детскими, беззащитными глазами. У неё было огромное сердце источающее чистоту и добродушие, улыбалась-то какой-то виноватой улыбкой. Ещё был огонь искромётного юмора, и тогда, та отчаянная могла и нахулиганить. И при случае она хулиганила.
Шёл снег, липкий и противный. Независимая женщина, распахнула дежурный столик, на котором по всем законам маркетинга расположились живописные моточки пряжи. Бережно укутав их от непогоды, женщина ждала покупателей. Очередная надежда в лице трамвая выплюнула партию пассажиров, которым ЕЁ Родина, нашла время, да и вывернула карманы наизнанку. Снег лепил, а бестолковые трамваи совершенно, бесполезно бренчали. Трамваи привозили совсем не тех. Вдруг откуда ни возьмись не иначе как с небес сошла тётя. Сошла и, опираясь обеими руками на волшебный столик, уже сыпала вопросами: «Шерсть? Чистая? А сколько нужно чтобы кофточку? А чтобы шапочку? А шарфик? А внучеку?» Наша отчаянная, предвкушая удачную сделку, находилась в состоянии полного восторга. Забыв о непогоде, она профессионально презентовала разноцветные моточки. Моточки тоже оживились и уже весело подпрыгивали по столу. На языке уже мозоль, на руках и лице обморожение, а неуёмная тётя всё сыпала и сыпала вопросы: «Ну что это и правда что ли шерсть? Точно что ли шерсть? Да небось синьтетика?» И тут наша отчаявшаяся хулиганка укоризненно-ровным голосом произнесла: « Да на пизде у тебя синьтетика». Ещё тётке было указано куда идти. И тётка, ускоряя шаг, пошла, пошла, пошла.
***
Утро было обычным и ничего не предвещало беды. ОН повёл всех своих питомцев на уставную прогулку, ОНА шустрила у плиты. Всё шло своим чередом. ОНИ позавтракали, и ОН заторопился на работу. Подойдя к ОКНУ, ОНА наблюдала, как ОН сел в машину и уехал, и не успела ОНА закрыть за НИМ дверь, как в дом ворвалось целых четыре штуки не прошеных гостей. По правде сказать, не прошенные даже с натяжкой, мало смахивали на гостей. И хотя громко топоча солдатскими башмаками, они носились по дому, как подорванные, на солдат они тоже не тянули. Действия эти больше всего походили на налёт. Их лица скрывали маски, да и в дом ЕЁ они не зашли, а ворвались. Каждый из них, пытаясь переорать другого настойчиво требовал: «Ссссука, дэнги тавай!». И с какого такого перепуга налётчики решили, у НЕЁ денег, хватит на всех? Не долго думая ОНА перешла к наступлению. Во время наступления, у одного из налётчиков как-то с башки ну прямо сама по себе сорвалась маска. Уууу ааа! А какую же жутко мерзопакостную рожу скрывала под собой эта маска. И тогда ОНА подумала: «Нет ну теперь понятно для чего маски то!» Обезличивание вероятно никак не входило в планы налётчиков. И тут ОНА резко рубанулась на пол и солдатские ботинки зачем то перевернули ЕЁ ничком вниз. Как будут складываться дальнейшие события, оставалось только догадываться. Оборванный телефонный шнур не был использован по назначению, а как-то запутался прямо у НЕЁ на запястьях. За тем последовало обёртывание скотчем .И опять: «Ссссука, да сссука, дэнги, да дэнги!» ОНА недоумевала: «Неужели, чем чаще повторять одно и то же, дэньги будут расти с арифметической прогрессией? Нет, конечно, кто его знает, может это когда то и работало? Ну это явно не ЕЁ случай!»
Незваные Шимпанзе старались, как только могли. Для придания большей острастки они ну все такие в масках виртуозно фехтовали и «пёрышками» и «валынами». ЕЙ был вовсе не симпатичен этот пейзаж, ну что уж тут поделаешь, коли силы не равны? Помощи было ждать не от куда. В этот момент налётчики служили мешенью для чёрной магии. ОНА прибегала ко всяким заклинаниям и в душе желала налетевшим Шимпанзе, чтобы их жилища всегда были холостяцкими и чтоб каждый из них получил как можно скорее по повестке в военкомат. У НЕЁ даже созрел план одолжить у добрых друзей денег, лишь бы все поскорее пришло к логическому завершению, но огласке предложения препятствовало обёртывание скотчем.
Заученно повторяя как « Отче наш» про то что сука должна ни от туда, не от сюда взять, да и выложить каких то денег, солдатские башмаки начали методично наколачивать жертву. Желая легко и в одночасье обогатиться башмаки наколачивали жестоко и с пристрастием. Удары приходились и по почкам и просто в бочину, по рёбрам и по позвоночнику, по голове и лицу, по рукам и ногам. ОНА не могла сопротивляться, не могла кричать от боли и звать на помощь. ОНА лежала ничком вниз и думала: «Нет ну всё это должно же когда то закончиться.? Надо всего лишь не много потерпеть.» Закончив наколачивание, Башмаки перешли к шмону ЕЁ жилища. На изнанку были вывернуты все комодные ящики, гардеробная оказалась перевёрнутой.Наконец, после разрушения туалетного столика, моля о пощаде, прямо к ногам Шимпанзе из шкатулки пала ниц вся жертвина драгоценная экипировка. Там тебе и колечки, брошечки и тебе браслеты и цепочки. Охуевшие от нечаянной радости налётчики, прихватив ещё на ход ноги всю одёжку из мужского гардероба, благополучно свалили.
Но то, что свалили это один расклад, а вот то, что благополучно это совсем другой. Буквально в считанные минуты после того, как налётчики свалили, из засады по выползали гуманные соседи, Одни жалостно поскуливая о чём то причитали, другие метнулись за доблестными правоохранительными, а третьи, вооружившись ножницами пытались высвободить терпилу из задачливого положения. Ментура подтянулась полным составом, даже во главе с самим главой и мышиная возня закипела!
Но правда то в чём? Вовсе не в кодексе о защите прав человека. На самом деле всё решает его величество случай. Кто бы мог подумать, что эти лопоухие фраера, не отходы от кассы, попрутся с награбленным прямёхонько в ювелирный магаз? Да никто не мог подумать,а вот они взяли, да и припёрлись и прямо к ОКОШКУ, которое оценивало и скупало всякое драгоценное. За ОКОШКОМ в очень нарядных серёжках сидела симпатичная девушка, а прямо перед ней стояла не менее симпатичная, но только без серёжек. Та что без серёжек пытала ОКОШКО, как бы ей по случаю обзавестись точно такими же? Случай же оказался у девушки прямо за спиной и уже растопырил ладони горе-грабителей и презентовал награбленное. И та что за ОКОШКОМ и та, что перед ним как то в мгновение оторопели. Обе знали кому принадлежала эта коллекция. Такие камешки являлись собственностью одной известной Фифы, которая в узких кругах носила погоняло «Миллионерша».На самом деле ни какими такими миллионами ОНА не обладала, а вот толк в камешках знала да ещё и как знала. Вооружившись лупой, подышав на камешек и потерев камешек о рукав, Миллионерша почти безошибочно определяла дробную характеристику камня и его стоимость.
За свою профпригодность ОНА пользовалась в воровском мире определённым авторитетом. А тут вдруг на тебе – вор у вора дубинку украл. Но те, кто украл на самом деле вовсе и не украли. Суметь красиво украсть это одно, а вот использовать запрещённый удар ниже пояса, ой ну фу как не симпатично! И невдомёк было лопоухим фраерам, что их шалые руки уже позастряли в их же собственных задницах.
Девушка- приёмщица по установленным правилам предложила фраерам прокипятить камешки в мыльном растворе и принести их на следующий день для более точной оценки. Заодно к месту встречи на всякий случай девушка пригласила и группу захвата в лице доблестных и неусыпно несущих свою службу оперативников.
Лопоухие черти, как дети в школу припердолили к заветному ОКОШКУ. В радостном предвкушении и дабы кто не скрысятничал, припердолили они в полном составе. В свою очередь на редкость оперативные работники пребывали в очень даже аналогичном состоянии и потому тоже явились в полном составе и, находясь при исполнении зажопили первых. В лёгкую изъяв и приватизировав в личное пользование все вещественные доказательства, мусорки заломали ласты тем, кто по иронии судьбы из налётчиков в один момент превратились в подозреваемых.
В качестве свидетельницы на опознание вражин Миллионерша прихватила с собой ну очень находчивую подружку. К тому моменту личико Миллионерши больше походило на сплошную гематому, да и походочка оставляла желать лучшего. Рёбра все как то перепутались между собой,а из позвоночника будто хребет вытащили, от этого пятки прямо за носки цеплялись. Призванная в свидетельницы, напротив выглядела весьма сексапильно и просто потрясно. Кроме незаурядных ярких внешних данных сексапильная свидетельница умела ещё быстро соображать и складно излагать свои мысли.
По мимо того, что вещественные доказательства осели в правозащитных карманах, операм ещё и ой как хотелось украсить погоны звездочками. Для пущей достоверности исчезновения камешков всех Шимпанзе загоняли н принудительное промывание желудков и даже на рентген. Подозреваемые карячились обследывая окрестные лужи, но камешки так себя и не обнаружили. Да и как они могли обнаружиться, ведь в карманах своих ссученные ментовские морды забыли пошариться. Вскоре подозреваемых доставили на процесс опознания и демонстративно провели прямо мимо потерпевшей и свидетельницы.
Терпила сразу узнала то лицо Кавказской национальности, с которого ЕЙ удалось снять маску. Свидетельница не узнала ровным счётом ни кого. Нет ну это как раз таки понятно. Пришедшая на опознание сексапильная и сообразительная свидетельница не узнала ну ровным счётом никого, ибо ей довелось видеть подозреваемых Шимпанзе впервые в жизни.

***
«Да, да! Абсолютно точно это они! Вот этот, этот и ещё те двое»:- утверждала обаятельная свидетельница. С дрожью в голосе она идеальным маникюром придерживала свою увесистую левую грудь, где -то в области сердца. В тот момент придя в отчаяние, Миллионерша, шлёпая распухшими потерпевшими губами, взывала к правозащитным: «Нет, ну, мужчины, мужчины! Ну, дайте же наконец свидетельнице воды, ну или валидолу какого нибудь! Вы что на самом деле не видите, какая она вся прямо взволнованная?»
Свидетельница изящно отхлёбывала из мутного гранённого стакана ментовской водицы. Придя в себя от живительной влаги, та что сексапильная уже не давала никому и слова вставить. Она убедительно стрекотала: «Да вы только представьте себе ситуацию; Любимая подружка приглашает на чашечку утреннего чаю. Я с удовольствием приняла предложение и соответственно выдвинулась в гости. И не успела я постучаться, как прямо из двери начали выскакивать как раз вот этот, этот и и ещё те двое. Я скорее в дверь, а там моя любимая подруга и когда я увидела то, что они с ней сделали....... иииииии......Тут у свидетельницы пролились слёзы абсолютно крокодильи и почти настоящие.
Протокольные рожи, потирая ладошки и протирая казёнными рукавами полированные столы, спешно строчили свои протоколы. Всё шло строго по сценарию, когда у одного из Шимпанзе тонкая организация дала сбой.Оно вскочило с предписанного ему места и восклицательно заголосило то: « Слущщщай, эта нэ прафта сафсем !!! Сачем ты так фрёщь??? Не был ты там возль дверъ, ката мы ат туд ухадиль!!! Не фидеелл мы тебя там!!!»
.Инсценировка удалась на бис! И тогда взволнованная Миллионерша решила поставить жирную точку. Всеми своими пострадавшими ногтями ОНА, что было сил, вцепились в одного из подозреваемых чуть выше его воротничка, за тем последовал процесс удушения и не вмешайся тут доблестные, процесс мог бы иметь логическое завершение.
***
И попали Шимпанзе в клетку и покатились они на кичу, прямёхонько к желелезным воротам. Там за железными воротами Братки уже готовили бесам встречу. Прямо по прибытию Встречающие подтянули пассажиров на толковище. Пассажиры оказались не в теме. Не знали уроды, что по жизни попутали все рамсы и нельзя воровать не видя берегов. Не догадывались лопоухие, что устроив междусобойчик и порешав сшибить гроши с Миллионерши, выступили они по беспределу и сами подписали себе приговор. Запредельным бесам трудно было втолковать, что босячка по прозвищу Миллионерша подогревает зоны, чтобы братки имели возможность потеплее вковаться и культурно похавать. ОНА заносила что могла, а ещё вместе с гревом выдёргивала на свиданки знакомых бедолаг и поддерживала их морально.
Подорвавшись на дешёвый зехер, бесы думали, ну вот оно дело то на мази и всё у них теперь будет кучеряво. А сработали за не хер делать. Идейные шпанюки, справедливости ради, довольно жёстко втёрли чертям в нюх, а заодно и втолковали дешёвым фраерам, что те, своими противоправными действиями, запустили поганые руки не только в карманы шпанюков, но также и в свои собственные. Тяжко пришлось чертям на чалке. А собственно после чалки то их никто и не видел. Канули куда то черти в небытиё.

Продолжение.

47. ***
Мимо её ОКНА по рельсам с грохотом и трезвоном катился трамвай. Обгоняя трамвай, своим маршрутом спешил автобус. Автобус громко чихал и заражал окружающих всякой выхлопной дрянью. Туда-сюда шастали человеки. Эти человеки, все, как один носили такие лица, будто с утра хлебнули уксусной кислоты. Они продвигались, зомбированные дорогой, словно неся повинность и прихватив с собой обескураживающую уверенность в своём гегемонстве. Человеки торопились раствориться в пролетарской массе. Счастливые до ушей мамочки с особым неистовым трепетом сотрясли катившие перед собой коляски. Эти коляски выгуливали не иначе, как будущих гениев, виртуозов, олимпийских чемпионов или космонавтов, ну на худой конец попросту академиков и никак не меньше. Взглянув в своё ОКНО, ОНА наблюдала, как вместе с пением первых птиц подтягивались на свою привычную точку те, чей сон тревожен и короток.
Удобно устроившись на « корточках», прибывая в позе самой гордой птицы-орла, Один из них с глубоким сочувстрием и к себе и к собутыльникам громко рассуждал вслух: «Ну вот; ни денег, ни работы. Сидим, как гомосексуалисты».
Братки щедро угощали присутствующих дам спичкою и несли привычную вахту в ожидании праздника. Их от чего то порядком затряхивало, то ли от утреннего холода, то ли от вчерашнего праздника, скорее и от того и от другого в купе. Самым загадочным в развитии всей этой истории происходило следующее- где то ближе к полудню, какой-никакой, но праздник каждый раз вытанцовывался. И вот уже значительно приободрившийся народ потянуло к полисаднику, ну, чтоб поближе к природе. Братки уютно располагались под кронами деревьев ,а дамочки расстилали на травку заготовленную газету, свежеспижженую в почтовом ящике. Дамочки на «скатерть» на ламывали хлебушка. Тут как тут вот тебе - « ОП!» и из за пазухи торжественно выплывает полнёхонькая, мутненькая и многообещающая –она самая! Не успев добраться до праздничного стола трофей уже бережно передавался из рук в руки.
Подойдя к ОКНУ ЕЙ захотелось очень плотно задёрнуть занавес. Для созерцания другой декорации, надо было менять картинку. Решение не заставило себя ждать. Осталось только приступить к немедленному действию. Пролетарско- гегемонские ОКНА спешным образом были выставленны на продажу. Сделка состоялась. Теперь у НЕЁ не было больше этих ненавистных ОКОН, взглянув в которые душа превращается в скомканную жалкую, серую и смертную тоску. ОНА,ОН и ещё пятеро хвостатых идейных вдохновителей уже расположились в салоне автомобиле. ОН надавил на газ, круто крутанул «баранку» и ОНИ в полном составе уже торопились в новую жизнь.
***
За какой такой « синей птицей» и куда ЕЁ- с ума сошедшую то понесло –не доумевал ну никто –И зачем было срываться с места, да ещё и со всеми пятью собаками?
Есть с УМА сошедшие ну, а есть те кто так и будут всю жизнь не доУМевать. Больше того ОНА и сама не догадывалась куда подалась. ЕЙ просто хотелось новых приключений .А ещё ОНА твёрдо знала намеченную цель и уверенность, что ИХ новые ОКНА будут самыми –при самыми, что ни наесть распрекрасными, только нужно очень, очень и очень много работать. Денег, вырученных за Пролетарские ОКНА, едва хватало на Столичный рукомойник. А ЕЙ хотелось всё самое лучшее и сразу.
Вся семейка в составе двух человек и пяти собак, которые в период «Пристройки» бедных животных оказались не кондицией и имели почти человеческий рост, уютно расположились у давней подруги, тоже похоже сошедшей с ума. Семейку накормили вкусным кормом и предоставили автономное пространство. В пространстве расположился матрас, а ещё серебристые вешала с теми самыми вещами, что сшибали с «катушек»
ОНА много рисовала и прибывая в пространстве и перемещаясь в автомобиле. Когда же не было возможности рисовать по бумаге, то рисовало ЕЁ воображение. ОНА не не умела, да и не хотела думать ни о чём, кроме создания образа.
Вот соседская старушка спускается по лестнице к почтовому ящику. Старушка обута в «кеды»,из под которых не навязчиво торчат скромно расцвеченные и вместе с тем небрежно спущенные гольфы..На соседкины плечи был напялин ну очень правильный жакет. То, что жакет правильный, было очевидно. Похоже бабуся носила его со времён битвы при Халкинголе. Разумеется жакет утратил свой первоначальную форму, но вместе с тем приобрёл абсолютно новый дизайнерский вид.
От долгого пользования и стирки ткань превратилась в валенкообразную, но зато, как форму то держала ,и рукава имели не полную длину, а « три четверти».Выгоревший и застиранный цвет завораживал ЕЁ воображение. Из под жакета ниспадала юбка, которая напомнила ЕЙ мезониновы шторы из безмятежного детства. И всё, что осталось у старушки от серой скуки – это натянутая на лоб, завязанная на затылке тугим узлом поблёскивающая люрексом, вызывающей рацветочки косынка. Ну чем тебе не стиль «клошар» ( французский бомж). Образ вдохнавлял ЕЁ на поэзию. Оставалось только перенести всё это увиденное сегодня прямо из вчера и прямо в завтра. Из окна автомобиля ОНА наблюдала за бесшабашно разгуливающими разноцветными цыганами, за снующими из одного бутика в другой очковыми, тигрово- леопардовыми « сучками с сумочками».
Модные образы вторгались в ЕЁ голову вместе с запахами или звуками. Иногда стоило просто растопырив ноздри и зажмурившись, поглубже вдохнуть воздух и вот уже палитра коллекции шибает прямо в мозг, а затем прямо на воздушном шарике образы воспаряли в самое, что ни есть высоко, к самим взаправдашным облакам. Но ОНА знала один секретик, надо поторопиться и пока шарик не улетел, вместе с шариком в облака запустить частичку своей души.

49. ***

ЕЙ никогда и ничего не падало с неба. Никогда и ничего не давалось беспрепятственно и с лёгкость. Оставалось только с лёгкостью всё это преодолевать и настойчиво следовать цели. Любая мечта становилась ЕЙ подвластна .И те, кто раньше не доУМевали, начинали доУМевать: «Вот ведь, как у тебя в жизни то всё, стоит только захотеть и на тебе всё прямо на блюдечке.»
И вот пришло время выбирать новые ОКНА. ОНА капризничала, риэлтор приходил в ярость, но ни одно предложение ЕЁ не цепляло. Как вдруг- вот оно ,то что надо! Но тут как тут возникли непредвиденные обстоятельства. ОНА так достала и риэлтора и эти самые обстоятельсва. Если перед НЕЙ не открывались двери, то ОКНО тоже вариант, а не ОКНО так дымоходная труба. Конечно же у НЕЁ всё получилось. Именно те новые ОКНА, которые ЕЙ за благорассудились, получились THE BEST!!! В одном пространстве ОКОН было целых семь и в каждое белоснежная зима покачивала завьюженными кронами устремлённых в небо деревьев. Плаксивой весне не переставая подмигивало улыбчивое солнышко. Самое высокое летнее небо верещало, стрекотало и звенело всеми оттенками зелени. Расписная красавица осень, бесцеремонно приглашала перезимовать за ЕЁ ОКНАМИ «божьих коровок» со всей округи, стучалась в ЕЁ ОКНА каплями дождя.
***

С перемещением в новое пространство началась очередная захватывающая и очень яркая веха в ЕЁ жизни. Сначала победоносная череда конкурсов, затем масса привлекательных предложений. Последовали спонсорские гранжи на обучение и представления коллекций за рубежом. Нескончаемые приглашения на тусовки, премьеры, презентации, телевидение, интервью и прочая канитель. Успех был потрясающий.Как всегда ЕЙ удавалось всё задуманное. Из умных книжек ОНА усвоила- «Чтобы быть успешной нужно к везению добавить немножечко таланта»,но ближе было другое высказывание- «в искусстве три главные вещи- труд, труд и труд»

50. ***
Взглянуть на легендарную «Русалочку» удаётся далеко не всем желающим.ЕЙ и ещё одной выпал такой шанс.. ОН сопровождал своё сокровище. По какой то совершенно сказочной программе двум очень хорошим девочкам оказывалось особое доверие. Эти хорошие были отмечены ,как преуспевающие в своей профессии. Программой были выделены средства и преуспевающим предложили слетать да и взглянуть на «Русалочку», ну заодно и пройти обучение в самом престижном международном дизайнерском центре. В этом центре обучали всем тонкостям владения мехового искусства. Вот так шанс! Вот это удача! Блеск!
Вечером это событие отмечалось с полной ответственностью и достаточно основательно. Утренний отлёт из аэропорта больше смахивал на улёт. Одна улетающая « нос к носу» столкнулась с другой, точно такой же улетающей ни где ни будь, а прямо у барной стойки аэропорта. Восстановительная программа требовала к процессу реабилитации очень серьёзный подход. Именно так они и подошли к решению этой самой программы.
Предстоящая встреча с «Русалочкой» представлялась ну очень волнительной. И похоже именно от невероятного волнения парочка прямёхонько от барной стойки доплелась до того места, где особо преуспевающим предоставлялась возможность совершено беспошленно преобрести средства от волнения на любой вкус. Одна из них гордой, но не совсем уверенной походкой шагнула вперёд. Вторая мужественно оперевшись локтями прямо на кассовый аппарат и с трудом удерживала себя за щёки прищепив к ним безвольно сжатые кулаки.
При всём этом вторая ещё время от времени с большим трудом, приоткрывая один глаз, контролировала ситуацию.
Та одна, которой ещё удавалось гордо шагать, время от времени резко закидывала голову назад. При этом Та гордо встряхивала волосами и зачем то кокетливо и широко улыбалась каждому встречному. Точно « по приборам» дошагав до цели указательный палец левой руки уже вопросительно тыкал в нарядную этикетку разместившуюся на зеленоватом пузатом боку бутылки. Нарядная бутылка содержала то самое средство от волнения. Не менее вопрошающее воздвигнутое прямо к потолку двуперстное знамение правой руки означало: «Ну что? Две?»А в ответ знамение трёперстное, буквально означающее: «Т ри!».Другие этикетки на вопрос: « Три?»,получали утвердительный ответ: «Четыре!»
Согласно купленным билетам компанию как не странно,но всё же приняли на борт. Самолёт убрал трап, застрекотал пропеллерами и отчаянно разогнавшись воспарил в небеса. Самолёт стремительно уносил их на встречу с «Русалочкой».
***

В этой сказке, куда самолёт благополучно доставил успешных и хороших девочек, всё было невообразимо расчудесно. Во дворике уютно расположился вековой дуб. Впечатление дуб производил ну уж очень величественное. Глядя на него становилось сразу ясно, что это мудрое дерево ой как много повидало на своём веку. Загадочно одетое в густо зелёный бархатный мох, дерево вальяжно и даже несколько пренебрежительно раскидав свои корни, разместилось в самом центре дворика. Точнее сказать, что дворик тот расположил свои ОКНА аккурат вокруг этого дуба. Дуб смотрел на своё отражения в солнечно-зеркальных ОКНАХ и прихорашиваясь, шелестел пышной, пронзительно зелёной кроной. А ОКНА не могли налюбоваться на его Величество и не отводя взгляды перешёптывались: «Нет ну явно в нём что то есть!.»
ОКНА жили очень камерно и комфортно устроившись в двухэтажных весьма безукоризненно и празднично покрашенных кипенно белых домиках. Крыши этих домиков с периодичностью в несколько лет по особо секретной старинной технологии покрывались соломой .Дворик от этого выглядел по домашнему уютно и тепло. Дубу там похоже ну очень нравилось!
Когда один из нарядных домиков гостеприимно распахнул перед ними свои двери, ОНА пришла в полный восторг! Пространство отличалось безукоризненностью без знака вопроса. Ну и понятно – дизайн центр. Гостеприимные двери оказались ещё и на редкость хлебосольными. Накормили ну очень вкусно, прямо даже по дизайнерски вкусно.

***
На завтра было предложено посетить творческую мастерскую и после ознакомительной экскурсии приступать к постижению не постижимого. С блеском в глазах, приняв заманчивое предложение, им казалось что они ну вот-вот уже как готовы включиться в творческий процесс. Для того чтобы попасть на лекцию в лабораторию возникала необходимость всего то на всего пересечь дворик и ,поприветствовав легендарный дуб и , заставить тяжёлые двери поддаться их натиску. Двери значимо важничали и по стариковски ворчали, но тем не менее двери с почтением отворились перед пытливыми умами. Ну а пытливые маленечко припозднились не только к завтраку, но и к самому началу постижения не постижимого
. Нет ну, а как иначе то? Удачное прибытие в удачный пункт назначения необходимо традиционно отмечать. У каждого кто топчет «шарик»,есть свои национальные традиции ,а куда без них? Традиции почитать должно! Ну а уж коли и компания случиться на редкость симпатичной, попросту нельзя взять, да и проигнорить эту компанию. И вот ведь дилемма то. Тяга к знаниям тоже имела место и уж тем более, если самые что не на есть заморские спонсоры оказали такое высокое доверие. Ну не в грязь же лицом. Да нет же конечно!
Времяпровождение в меховом классе оказалось на столько интересным и захватывающим . Ровнёхонько на столько, на сколько и вообразить то при всём включенном воображении просто не реально, ну честно – честно! Восторг! Да и люди вокруг все такие милые, улыбчивые и по настоящему меховые и пушистые. Эти милые люди так старатнльно и с редким энтузиазмом извлекая от куда то одну за другой нескончаемые , умопомрачительной красоты пушистые шкурки. Пушистые люди так старались и так убедительно по рекламному трясли пушистыми шкурками. Они на них и дули и поглаживали и то хвостом вверх, то вниз. И тогда ОНА подумала: «Эх, ну жалко, что сегодня не базарный день то.»
После презентации всё это сказочное богатство совсем не гуманно подвергалось самой настоящей экзекуции. Похоже всем было по сердцу, пригвоздив эти бедные шкурки прямо к столу, пускать в ход и острый резак и перфоратор, то и дело ныряющуя в тазик с водой щетинистуя щётка и даже пронзительно жужжащую дрель. Ну и как же может ронимая и тонкая художественная оганизация не огорчиться при виде эдакого « кощунства»? Тут две тонкие организации сочувственно переглянулись и вдруг как то случайно вспомнили, что одна оказывается, ну очень торопясь к уроку позабыла в спальных аппортаментах свою любимую авторучку, а вторая ну абсолютно рассеянная позабыла захватить на урок не менее любимую сантиметровую ленту, нет ну а как без ленты то?
***
Авторучка и сантиметровая лента конечно же не нашлись, но реальное лекарство правильно предписанное всем тем, кто так роним и взволнован, никуда не запропостилось. Накатив « лекарство» эти двое уже поспешали на урок .Нет, ну они то тут причём если существует какая то беспошлинная торговля. Несмотря на всю котавасию уроки проходили весьма плодотворно и успешно. Стажировавшиеся просыпались, принимали душ, вкусно завтракали, после завтрака плодотворно работали прилагая все творческие усилия какие только имелись у них в наличие. После усилий и аккурат перед обедом они не могли пренебречь « лекарством» для соблюдения мер безопастности. «Лекарство» принимали перед едой. На еду их подчивали вкуснейшей заморской кушаткой. После обеда опять включали в процесс обучения. По завершении процесса до самого ужина совершенно свободное и совершенно личное время. Хочешь иди и общайся с дубом, а дуб ну прямо такой весь из себя важный и такой неприступный. Ну, а хочешь лупись в ОКНО. Общение с зелёным и симпатично загазоненным ЗАОКНОМ казалось куда ловчее общения со старым и брюзжащим дубом. В ОКНЕ перед ней в стройные шеренги, опережая друг друга выстраивались безукоризненно ухоженные аллеи, во круг которых умиротворяющее своим серебром позвякивали фонтанчики. А если распахнуть настежь ОКНО, то прямо в нос шибал такой не веданный ЕЙ до селе апрель. Ну такой апрель, что прямо всю грудь растопыривал. Тогда ОНА, замирая у ОКНА, что только было сил, крепко накрепко зажмуривалась. ЕЁ ноздри глубоко при глубоко и жадно вдыхала зелёный влажный воздух, а спина распрямлялась и превращалась в натянутую струну. Кисти рук в этот момент, очень цепко впивались в подоконник. И тогда ОНА впускала этот апрель в каждую свою клеточку, а апрель растворялся в ней.

53. ***

Программа обучения подходила к завершению. Каждому обучившемуся выдали бонусом бесценные по своей красоте пушистые трофеи. Обучившиеся в свою очередь брали на себя обязанность применив свои авторские эксклюзивные технологии, использовать это пушистое золото в своих коллекциях модной одежды.
Перед отъездом стажирующимся предоставили свободный день для ознакомления с достопримечательностями чудесного города, в том числе и для встречи с легендарной «Русалочкой». В соответствии с традициями, перед ознакомлением с местными красотами, необходимо со всей должной ответственностью серьёзно отметить отъезд.
Место для почитания традиций с лёгкостью определилось в самом центре самой центральной площади и носило не замысловатое название «Айриш паб». В этом пабе пива накушаться труда не составило. И кушая пивко ЕЁ осенило: «Сколько же в жизни есть приятных вещей, заполучить которые ну разом не составляет ни какого труда». Те, что должно отмечали отъезд как то подзависли в пабе, всего лишь на всего потому как пиво там оказалось редкое. А по сему они уже как то слабо ориентировались; то ли за ними на эту самую площадь подгонят автобус, который доставит их к трапу самолёта, а то ли подгонят трап вместе с самолётом, который доставит ну прямо к самому автобусу. А в принципе какая на хер разница, если по большому счёту- то жизнь удалась. И было им ну так нескончаемо и безгранично весело!!! Блеск!!!
Но чем веселее было, тем ноги меньше слушались вот ведь не задача какая. Ну а задача заключалось в следующем, во что бы то ни стало добраться до места встречи и н нниии-н нниии не опоздать, толи к автобусу, толи к трапу ,а толи к самолёту. У той компанейской, что составила ЕЙ безукоризненный тандем, ноги каким то чудом ещё умели переставляться. У другой же не переставлялись ну совсем никак. И хотя идти ОНА не могла, нести то её было можно. Нет, а что это не вариант что ли? На пол пути от бара до площади очень захотелось писать. Пиво делало своё дело. Чтобы добраться до ближайшего сартира возникала необходимость преодоления значительного расстояния, а ноженьки то не слушные и так это смешно было ну прям обхохочешься. От смеха писать хотелось ещё больше, а ноги просто скашивало. Ситуация принимала самый серьёзный оборот Были даже опасения что ситуация выйдет из под контроля и выйдет ни куда ни будь, а прямо наружу. Повлиять на ситуацию мог только ОН и ОН повлиял. Повесив одну у себя на закорках ,а вторую крепко подцепив под руку. Уже топил на всех порах в сторону площади. В центре площади располагался красивейший фонтан. Вокруг фонтана пре спокойненько тусили красивейшие люди. Как вдруг мимо этой тусы с диким ржанием проскакала конница история. И конница может почти и доскакала бы прямо до сартира , если бы так предательски не журчал фонтан. С легендарной « Русалочкой» они так и не встретились. Вот такая история.

54. ***
Санитары осторожно катили по пандусу больничную каталку. ОНА подумала, зачем же столько боли, когда так ярко светит солнце? Бессовестно-голубое небо было щедро напичкано облаками. Пространство звенело беззаботным детским смехом. Из распахнутого ОКНА слышались звуки фортепьяно, а под аккомпанемент птицы заливались на все голоса. Всё, что ОНА могла в тот момент - это только думать. Всё остальное - одна нестерпимая боль. Месяц за месяцем тянулось время. Доктора один за другим отфутболивали эту боль, которая нестерпимо и жестоко рвала каждую клеточку ЕЁ тела .Если же требовалось транспортировать эту боль к месту очередного обследования, то подмога приходила в лице четверых санитаров. Эти четверо цепко хватались за четыре уголка ЕЁ простыни и как только можно бережнее пытались вместе с простынию переложить эту боль с больничной койки на больничную каталку. ОНА же от разрывающей боли орала до хрипоты , как раненый зверь. Каждая ЕЁ капелька крови была поражена полным сепсисом без знака вопроса. Показатели анализов приводили в шок всех призываемых к НЕЙ на помощь самые авторитетные врачебные консилиумы. Анамниз был один: « Кровь состоит из воды и состав крови не совместим с жизнью.»Зато «куколка в коконе» могла хлопать ресницами, а главное могла улыбаться.
В больничной палате прямо перед ЕЁ койкой висело огромное ОКНО за которым на шумных деревьях похоже беспечно квартировались и напевали о чём то весёлом неугомонные птицы. ОНА могла всего лишь слышать их щебетание. ЕЙ очень хотелось взглянуть и на птиц и на деревья и на солнышко и на облака и просто в бездонное иссине голубое небо, но ОКНО на этот раз не показывало ЕЙ ни одной картинки. ОКНО висело низковато, ну, а ОНА не могла элементарно поднять голову.. Для НЕЁ существовал только потолок местами потрескавшийся и грубо покрашенный белой масляной краской.
Уход за НЕЙ требовался самый что ни наесть серьёзный. ОН отходил от только НЕЁ только два раза в сутки утром и вечером, только потому, что в их квартире ЕГО тоже ждали голодные и не гуляные четверо четвероногих подопечных. ОН не имел права задержаться ни на минуту, потому что ждали ЕГО и там и там. Иногда его подменяли ЕЁ подруги, которые дежурили возле неё сутками. Одна из подруг позже рассказывала ЕЙ, что когда после дежурства выходила на улицу,то так хотелось жить ,как никогда! Но они приходили снова на дежурство и только тогда ОН имел возможность хорошенечко выспаться. А утром выгуливал подопечных и опять к НЕЙ, садился рядом, брал ЕЁ руку в свою, бережно гладил и сквозь злёзы пытался улыбаться. ЕМУ было очень горько, ведь ОН в этот момент больше всего на свете хотел ЕЙ помочь, но даже такой преданной любви для этого было мало.
Вердикт был один: «Или ОНА болезнь, или болезнь ЕЁ»… Хотя случилось первое, последствия оказались мягко сказать не совсем.
ОНА была уверенна, что ЕЁсердце никогда не даст сбой, но однажды ЕЙ был вынесен приговор, что это самое сердце необходимо срочно отремонтировать. Чтобы особо не париться по этому случаю, аккуратно заправив больничное койко-место, ОНА рисовала новую коллекцию для Высокого подиума. Вдохновение к ней приходило от безысходности ситуации и от какого-то тёплого ощущения, что сил хватит и на то и на другое. ЕЁ навещал доктор, а ОНА бодро и весело озвучивала свои мысли, что время уже работает на НЕЁ и что дело идёт к выписке, а ещё просила, чтобы послеоперационный шов был непременно «от кутюр». Когда доктор выходил из ЕЁ палаты, то совершал ритуал подкручивания у виска. Время шло, коллекция была уже почти отрисована, хирургами был назначен день. Перед самим действом необходимо было пройти одно обследование, но когда к нему приступили аппарат начал давать сбой. В операционной, как только на НЕЁ надели наркоз, вдруг в один голос вырубились все операционные лампы. Но удивляться было совершенно бессмысленно. Всё это в ЕЁ духе и никак иначе быть не могло. Ну, а уже после того, как ОНА пошла из больницы в самоволку вместе с послеоперационными швами, у доктора закралась мысль: а не прооперировать ли ЕЙ ещё и голову? Доктор был абсолютно уверен, в таком состоянии похитить себя да и вскарабкаться на четвёртый этаж за модными тенденциями по меньшей мере безрассудно. Но ОНА точно знала, стоит только вскарабкаться на четвёртый этаж и на тебе вкусный завораживающий, стреляющий в ноздри запах свежего глянца, напоминающего запах переводных картинок, из того самого беззаботного и тёплого детства. ЕЙ хватило сил и на то и на другое. Послеоперационные швы были сняты, высокая коллекция представлена на суд зрителю.


55. ***
Для воплощения детской мечты ЕЙ приходилось очень много трудиться. ОНА была в теме, с успехом создавая и презентуя свои новые сезонные коллекции одежды той, что сшибает с «катушек» и веря в своё ремесло, была довольна успехом. Казалось всё сложилось, как нельзя лучше. Но вот однажды ОНА проснулась, осмотрелась вокруг и вдруг чётко осознала, что попросту превратилась в «колобка» и давно катится себе приспокойненько под горочку, и причём по накатанному. ЕЙ стало нестерпимо скушно, тоскливо и престно от самой себя. Ну не скулить же дальше, а то так и депрессняк накроет в лёгкую.
Детские мечты осуществились с лихвой. В одно утро вдруг возникла необходимость ибавиться от этой смертной тоски и срочно замутить что то новенькое, из ряда вон выходящее.
Однажды ЕЙ приятель подарил кружку, ну прямо розовую такую, на кружке было написано ЕЁ имя и дальше всё ну не иначе, как про НЕЁ. Все решения принимались быстро и без оглядки, доверяя лишь собственному чутью и попросту веря в чудеса. А ещё ОНА твёрдо знала, что никогда не оглянется назад, ибо сожалеть о содеянном- самое бесполезное занятие.
Решение было не из лёгких, для его осуществления нужно было оставить и Родину и Флаг и учиться постигать то далеко, куда ЕЁ уносил самолёт. Под крылом самолёта оставался дом с ОКНАМИ, подиум, созданные коллекции одежды, да и ещё много- много всего, к чему ОНА довольно стремительно шла уверенной и самостоятельной походкой, и всё что ЕЙ удалось достичь. В ручной клади у НЕЁ находился только опыт работы, накопленный за долгие годы. Но по истечение времени стало больно от того, что оторвавшись от земли пришлось расстаться с друзьями. И тогда ОНА подумала: «Ну что за такое слово - Друг? Магическое оно что ли?»
ОН летел рядом с ней. ОНА знала, у них вдвоём всё получится. Только не растерять желание, умение и обрести возможность творить. Ещё ОНА летела с уверенностью: пока ОН рядом с ней – Вдохновение ЕЁ не оставит. С того самого момента, как ОН спустился к НЕЙ с небес ОНИ старались не расставаться ни на минуту. ЕЁ телефон заученно спрашивал: «Ну, ты где?». ЕГО телефон так же заученно: «Ну что ты не звонишь?»

Через двенадцать часов самолёт приземлился. С момента приземления это далеко стало ещё одной новой и загадочной вехой в ЕЁ судьбе. И тогда ОНА подумала: «Катиться по накатанной - это годится разве что для колобка. Тоска, да и только. Те человеки, которые в своей жизни не потеряли даже и ключа, вызывали у НЕЁ глубокое сочувствие. ЕЁ жизнь была сделана исключительно из взлётов и падений, и чем больнее падала, тем хотелось, как только можно шире раскрылетиться, да и взвиться снова.

ОНА постигла здорово подзадержавшуюся в пути истину, на словах можно желать чего угодно и сколько угодно. Можно всего и сразу, можно себе и близким. Можно друзьям к юбилею. На крайняк не возбраняется во все подряд ежегодные дни рождения подряд всем своих приятелям умудриться пожелать дежурного счастья, ну и соответственно, - дежурного здоровья. Ты пожелал, а Господь то загрузился. У Господа же имеется своё предписание - одному созданию не кормиться с двух рук. Ну и понятно, ну что – Создатель то на самом деле всего один, а насоздавал то вон чего, а они ещё и плодятся. И ведь каждое создание, не вдумываясь, желает себе всего того, что брякнет рассудок. Язык тоже брякает, если заранее запрограммированная услужливая мобилочка напомнит тебе, что сегодня тот самый День Рождения двоюродного племянника тёщи сестры по матери жены соседа по лестничной клетке. И вот ты уже расшаркиваешься, пытаясь отлепить от языка нечто банальное и традиционное. Получить от жизни можно лишь то, что искренне сам пожелаешь всей душой.
Рисунок ЕЁ жизни настолько сложен и многообразен в пространстве, что обозначить это явление не реально. То Кранах, то Босх, то Дюрер, то Дали.

56. ***
ОНА проснулась. Мимо ОКНА проплывала Жемчужная река. По другую сторону реки располагался прекрасный остров. Утром остров прятался в шифоновую дымку. Вечером, в синем воздухе зажигал множество разноцветных огней, отражения которых качала в колыбели река, которая плыла себе и плыла, а ОНА от созерцания этого покоя чувствовала необычайное умиротворение.
И ОНА и ОКНО и речка с островом были очень далеко от её прошлой жизни, той жизни, в которой ОНА была и хорошей девочкой и плохой.
Заполучить панорамное ОКНО с видом на Жемчужную реку – дело верное. У речки был свой собственный мост. По длинному- предлинному мосту торопились своим маршрутом автомобили. В темноте авто подмигивали друг дружке глазастыми огоньками. За этим ОКНОМ утро просыпалось очень рано. И хоть тебе моросящий дождь, хоть палящее солнце и если даже земля сотрясётся, ни одно форсмажорное обстоятельство не сможет помешать местному населнеию, под релаксирующий аккомпанемент выдаваемый магнитолой, совершать на набережной обряд гимнастики « ушу». К совершению обряда население подходило очень творчески. Группы подбирались по интересам ; одни с флажками, другие с веерами, с горнами, барабанами, мечами, и прочей канителью.
Вдоль всей набережной густой чередой тянулись деревья. Деревьев было ну ой как много, а местого населения ещё больше. И вот это население по очереди лепилось к этим деревьям и ну их обнимать. Это на первый взгляд нежное и трепетное отношение к флоре, на самом деле носило иной характер, народ эдаким образом подзаряжался энергией. Можно было наблюдать, как тот самый народ шляется по набережной прямо ну задом наперёд, да ещё при этом, то перед собой, то за спиной похлопывая в ладошки. Оказывается таким не затейливым способом нормализуется человеческое мышление. Конечно всех благ им, но нация абсолютно не постижима. Если они хворают то вместо пилюль и порошков пьют воду, причём очень много воды и при этом много спят, утверждая, что этот способ безотказно работает. Всё население начинает въёбывать с восходом солнца. И ничего не может нарушить время обеда. Будто по команде ровно в двенадцать тридцать все строем выдвигаются рубить палочками рис с сурепкой. Ровно с тринадцати до четырнадцати, где бы ты не находился; в банке, за рулём автомобиля, на посту или в общественном транспорте, опять же по команде городятся спать. Ровно в четырнадцать часов втыкаются в ситуацию и снова въёбывают до самого захода солнца.
Местные жительницы не носят сиськи и задницы просто потому, что таковые от природы отсутствуют. Проблема то в принципе легко решаема. Стоит зайти в любой магазин, где торгуют нижним бельём и удачно прикупить бюстгалтер, напичканный неимоверным количеством всяких паралоново – силиконовых ухищрений. Если возникла необходимость, то можно и трусы с паралоновой задницей. И тогда ты выкатываешься из магазина ну прямо совсем другим человеком.
Не совсем здоровое отношение к своему здоровью носит пороноидальный характер. В самую жару каждая уважающая себя девушка облепляет всю спину и подряд все плечи лечебными «банками». Сверху на достигнутый результат лучше одеть сарафан на тоненьких бретелях и вот ты уже ну прямо кобылица в «яблоках». Вообще «с лица воду пить» у этого народа традиционно не принято.Куда важнее красота «цветка орхидеи»,что в переносном смысле означает- пиписка. Этот цветок непременно должен выглядеть первозданно и кустисто, ну вообщем смахивать на ежа. Подмышечные впадины так же первозданны, хоть косы сплетай. Особо круто, если ты в открытом платье ну совсем не имеющем рукавов. Не менее круто ,если на лице родинка прямо из которой волосья ну до самых до колен. И Будда тебя упаси, лишиться всего этого наличия ,которое является определением статуса. И не стоит рисковать и бороться со всем этим естеством- деньги могут взять да и уйти.
Обращение к мужчине: «Лянзай!»,что дословно – « Молодой красивый!».И уж если у молодого и красивого маникюр такой длинны, что любая молодая и красивая позавидует, это высоко. Длина ногтей определяет принадлежность лянзая к благородной профессии, что ты не занят грязной работой, а трудишься интеллигентно. К примеру не нужно возиться с машинным маслом, потому, как умеешь крутить баранку. И если при всём наличие составляющих, ещё и являешься обладателем большого живота, то ты не только молодой и красивый, но ещё и уважаемый.Чем громче пердишь и харкаешь, тем больше ты в почёте, потому как следишь за здоровьем и не держишь в себе то, что просится наружу. Ну и соответственно.
ОНА не уставала гипнорить в ОКНЕ Жемчужную речку, которую по какому-то праву считала своей. Скорее всего по той причине, что река настойчиво несла жемчужную рябь туда, куда ЕЙ хотелось. Упрямая рябь могла часами замирать на месте, но могла и вспять. У НЕЁ был свой особый роман именно с этой рекой. Ранним утром мимо ЕЁ ОКНА по жемчужной ряби ускользали куда-то вдаль тоненькие каноэ, лёгкие и стремительные байдарки, проскальзывали глиссирующие катера. Когда смеркалось и остров наряжался в огни, ЕЁ река запускала прогулочные кораблики. Ах, какие же они были распрекрасно-праздничные! Торжественно появляясь прямо из-за горизонта, кораблики важно и неторопливо подплывали и делали реверанс прямо перед ЕЁ ОКНОМ. Откланявшись, они чинно и степенно уходили опять за горизонт. На завтра река уже снова назначала ЕЙ свидание.
56. ***

Ох уже эти курорты с замусоленными до дыр названиями…Тьфффу!!! Эти курорты ровнёхонько созданы ну может для тех нефтяников, что накачали в забоях рябчиков на горящую путёвочку. И вот оно то самое лоховское счастье пригородить своё пузо прямо под жаркое солнышко. Это солнышко ну очень было рекомендовано лучшим другом или отдыхающим ранее в этих курортах лучшим соседом, или попросту знакомым инженером по технике безопастности.
Но как ЕЁ то такую особенную модную и продвинутую занесло в этот курорт? А просто ОНА, будучи подписной на всю херню, дала согласие составить компанию двум очаровательным приятельницам. Ну гостиница, как гостиница, пляж, как пляж, граждане отдыхающие, как обычные туристы. Ну ни чего себе такого, чтобы с катушек рубануться, или хотя бы на худой конец привести в шок всех окружающих. ЕЁ выбешивали буквально все пёзды, что мотылялись взад и вперёд по пляжу. Пёзды эти были ну очень очковые и обугленные до неприличия. Все те, что ,презентуя себя нефтяникам и прочим потенциальным клиентам выглядели ну точно, как от одной матери.
***
Прямо с самого высокого неба очень щедро жарило ярко жёлтое солнце. Длинноногие пальмы привычно кокетничая с ветром, космато шелестели густо зелёными причёсками Океан шумно выкидывал на белый песок одну за другой горделивые волны с белоснежными и пенящимися газировкой гребешками. Ну какая же ЕЁ накрывала смертная скука от этой райской безмятежности.
Возникла острая необходимость спасать себя и как можно скорее. Ииии!!! Срочнооо!!!
Мягко шелестящий океан уже растворялся в глубоком, густом и синем бархате глазастой ночи. Но в эту ночь и ЕЙ и ЕМУ, а так же симпатичным приятельницам было не до сна. Не до сна было и океану. Океан принимал гостей. На сегодня гулять ЕЙ взбрендило по особому, в самом океане. Как нарисовала, так и сложила. Ресторанный столик во внеурочное время расставил в ночи свои колченоги и не просто на пляже, а прямо посреди настоящего океана. Гости восседали на задницах аккурат взаправдашных газированных волнах. На колченогом столике разместился приготовленный по местному рецепту, ну очень огромный, усатый и пучеглазый морепродукт. Колченогий стол зажигал свечи и свечи отражали свои огоньки в высоких, звонких бокалах, до краёв наполненных пьянящим и вкусным содержимым. Когда очередная волна, атакуя нападала на праздник, бокалы опасливо подскакивали и оказавшись в надёжных руках, высоко звеня, чмокались с волнами. Те кто просто, заблудившись во времени, прогуливались в шелестящем ночном бархате не оставались равнодушными к эдакому застолью. Поочерёдно эти шатающиеся, проходя мимо праздника резко притормаживали. И вот уже примкнувшие к застолью отмачивали в океане свои задницы. Нет ну, а при чём тут языковой барьер то? Каждый из примкнувших сжав руку в кулак, большим пальцем указывал вверх!
Такого праздника океан ещё не видел!!!

57. ***
За ОКНОМ электропоезда рисовые поля сменяли чайные плантации. Вечно зелёные горы уступали место плотно населённым равнинам. Глянцевый самый модерновый электропоезд самонадеянно прошипел, фыркнул и с достоинством остановился на платформе. Поезд строго по расписанию прибыл на перрон и важно отворил сияющие пластиковые двери. Как из мешка на платформу высыпался многонациональный пассажир. Словно по команде вся толпа направилась одним и тем же маршрутом, прямёхонько к причалу. Протрубив, как слон кораблик принял на свою палубу всех желающих и, затарахтев, отправился себе поплавать привычным маршрутом. Ни с чем несравнимый по красоте маршрут кораблика пролегал вдоль самого потрясного и величественного островного мегаполиса, представляющего собой автономную республику. На этом, Его Величестве острове лучшие архитекторы осуществляли свои самые смелые проекты и возводили шедевры мировой архитектуры ровнёхонько в то самое время когда в ЕЁ родной стране необозримые просторы по модному и с неистовой силой засаживали кукурузой. Ах, мимо какого же сказочного королевства проплывал ЕЁ пароходик. Сказка завладела воображением настолько, что от счастья захлюпал нос. ОНА прибывала в состоянии полного гипноза и словно во сне величавые и совершенные своей архитектурой отражая солнечные лучи в разноцветных зеркальных скорлупках величаво подпирали небесную синеву. Нацеплявшиеся на пароходик пассажиры носили очень солнечные и добродушные лица. Они волокли в переносках, в перевозках, на поводках и просто за пазухой все невозможное количество усатых, лопоухих, полосатых, пятнистых, лохматых и лысых, огромных и крошечных животинок. На палубе пароходика сновали дети. Под палубой стрекотал движок, а множественные дети заглушали стрекотание жизнерадостным и беспечным смехом. Движок всё стрекотал и стрекотал, а ЕЁ взгляд уже провожал растворяющийся вдали мираж - сказочное зеркальное королевство. И тогда ОНА подумала: «Как бы шею то не свернуть». Конечный пункт прибытия оказался тоже островом, точнее островком, а если совсем точно, рыбацкой бухтой. Зомбированная картинками в ОКНЕ махусенькой деревенской гостиницы, ОНА замирала ну прямо как кобра какая-то, и не уставая пересчитывала наблюдаемые сюжеты. В этой бухте тусил народец со всего мира и не простой народец. На островке Лама оттопыривались и пузатые, зеленовласые, панки, татуированные и продырявленные металлисты, косматая хипня и отвязные фрики. А ещё по территории бухты бездумно шатались просто мажоры, мордатые коты и вальяжные собаки. Этот уголок земли притягивал в свою тарелку неформальщину со всего света. Остров Лама – это территория на которой кошки и собаки считаются неприкосновенными более того этих животин охраняют по всей строгости закона. Мест для тусы на Ламе хватало; ароматная кофейня со свежей выпечкой, дикий пляж, пабы с пенистыми кружками пива на любой вкус, череда уютных ресторанчиков изобилующих морепродуктами. Отвязный народец вперемешку с хвостатыми бродяжками тусили по острову не торопясь, перемещаясь из кофейни в кафе из паба в ресторан. Первые за неспешной беседой булькали кальянами, курили трубки и сигары. Вторые, лениво потягиваясь попросту грели свои бока на теплой брусчатке, исключительно из уважения к первым, едва приподнимали свои ушастые бошки, чтобы зевая поймать на лету пикирующий прямо со стола лакомый кусочек.
ЕЙ очень нравилось разглядывать залатанные пёстрыми красками и похожие на палитру художника рыбацкие баркасы. На баркасы пристраивались смешные домики, сооружённые из жестянок, случайных картонок, картинок и фанерок, слепленных скотчем, скрепленных проволокой. Пёстрые баркасы украшали свои пузатые бока огромными пасмами из белоснежной лески. Сами персонажи, которые лихо закидывали свои неводы, и наряжались в какие то странные тряпичные лохматы, выглядели весьма странновато, но зато как под стать своим посудинами. И тогда ОНА подумала: ”Скорее всего, все рыбаки в свободное от рыбалки время с успехом посещают кружок “умелые ручки”.
Оказавшись в этом пространстве понимаешь, что в бухте не наблюдают, полагается абсолютно свободный дрескод, а ещё там к тебе приходит осознание, что островок находится очень далеко от всех проблем.

Первый раз поставила на форум своё неоконченное произведение.
Думала будут вопросы, ответы, переписка: обидные слова, критика. Это поможет двигаться в нужном направлении.
Теперь, я поняла, что такое форум. Каждый пропихивает свое, а следующий своё, вместо ответа или оценки.
НЕ интересно!!!!!

Мне как и многим людям влом тратить время(букв то много)) читать кота в мешке...Может стоит начать с того, чтоб написать хорошую аннотацию(А ССесовка бы вставила её в начало)?

Спасибо за совет. Давно собиралась написать аннотацию, но думала в конце работы, чтобы обо всем.

Послушайте, мадераторы!!!
Я выбрала свой стиль написания "женского романа". До меня никто не писал без имен. С именами проще писать, все было, все помню. Но это будет стандартный роман, которых тысячи. Может раскрыть все имена и фамилии, кликухи,названия населенных пунктов, больниц, тюрем, зон, улиц городов? Могу описать каждый сюжет с пристрастием. Всю подноготную.
Может это будет интересно?
Жду совета. Спасибо!

А мне было очень интересно читать Ваше произведение(правда я ещё не всё прочла).И стиль "без имён" воспринимается хорошо,хотя он и не Ваше изобретение(не в обиду-в литературе этот стиль не нов!).С удовольствием буду читать дальше.Вы молодчина!!

Спасибо! Я хотела сказать: большой роман, трудно написать без имен. Опускаешь много деталей, переживаний, диалогов, во время изложения событий.
Есть маленькие рассказы с героями без имен. Но чтобы описание жизни, да такой, не читала.

Ещё--у Вас хорошее чувство юмора!

Спасибо, за комплемент.
Я имею прямое отношение к пародисту Александру Иванову.
Чалилась с его женой на одной Чувашской крытке.
1984 год, нарком зона, поселок «Козловка».
Она много рассказывала о муже. Какой он талантливый и желчный истерик.
Читала его пародии. Впечатление осталось, как видишь. Хе-хе!!!

Привет, Оффтоп!
Сочинила предисловие, написала ССесовке, а она не отвечает.
Аннотацию писать не стала, вроде не лекарство?

Привет!А,если не секрет-за что сидела супружница такого известного дядьки?

уважаемый пользователь,если я не "отвечаю",значит на то есть ряд обьективных технических причин.

а вот этот весь базар-вокзал,а данном случае филиал Беседки,закрываю. появится время,подумаю что делать с темой.
никаких ограничений на форму изложения не ставлю,к соц.реализму тут никто никого не принуждает,но то,что вижу вместо каметнов,больше всего смахивает на Беседку.
пока закрыто.